Главная ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОГО ОБЗОРА ПРЕССЫ НА ИВРИТЕ
(30.3.08-4.4.08)[/url]
Открытое письмо в «Маарив» двух отцов, потерявших сыновей в секторе Газы, обращено к Ноаму Шалиту, отцу пленного ефрейтора Гилада Шалита. Вот что пишут Моше Кейнан, отец убитого Авияху, и Хаим Дери, отец убитого Авиада:
«Мы слышали, как ты сказал о своем сыне, что он – единственный фраер, которому пришлось за все расплачиваться, и подумали про себя: нет, Гилад – не единственный фраер. Наши сыновья погибли в погоне за террористами. Мы готовы поменяться с тобой в любую минуту: дайте нам наших сыновей пленными, но живыми, и мы обещаем, что не потребуем за них освобождения убийц. Наши сыновья служили в армии, которая защищает все государство, а не в армии, которая капитулирует, чтобы защитить своих солдат. Не говорите нам, что надо заплатить «любую цену» за пленного, потому что мы уже заплатили кровавую цену прошлых освобождений: те, кто убили наших сыновей и их товарищей в секторе Газы, вышли на свободу через вращающуюся дверь израильской тюрьмы. Следующий теракт произойдет, как только из тюрьмы выйдут новые террористы. И мы призываем тебя, Ноам: не подрывай нашей взаимной ответственности. Надо сделать все для освобождения Гилада – но не ценой того, что другие родители окажутся в нашем положении».
Как пишет Бен Каспит из «Маарив», «вот вам дилемма во всей ее жестокости: с одной стороны, пленный израильский солдат, чья жизнь висит на волоске. Его можно вернуть домой, к семье. Для этого руководство должно принять волевое решение и привести его в действие. С другой стороны – народ, государство. Освобождение 950 террористов, из которых сто – патентованные убийцы. Почему жизнь Гилада Шалита важнее жизни солдат, погибших при задержании этих террористов? Почему Гилад важнее тех солдат, которым еще придется погибнуть, вторично задерживая тех же самых террористов? Важнее жизни граждан, которые погибнут в будущих терактах от рук тех же убийц?
И еще одно: эта непостижимая параллель, существующая только в Израиле, по которой жизнь одного солдата стоит жизней сотен убийц, породила настоящую индустрию похищений. Мы сами ее и породили. Это – тема для отдельной дискуссии о скандальной истории обменных сделок, заключенных правительствами на разных этапах. Но факт остается фактом: террористические организации одержимы желанием похищать, похищать и снова похищать – только потому, что наше общество не в состоянии сказать «хватит». Все мировые лидеры, приезжающие к нам, не могут понять, как это целое государство парализовано, потеряв голову из-за похищения одного солдата. Оно готово обанкротиться, заплатить любую цену, отказаться от любого принципа, чтобы вернуть его домой.
С другой стороны, таким национальным качеством можно гордиться. Но в то же время с ним трудно смириться. Враги пользуются им как хотят. Из-за него пролито много крови. Если бы у нас появился настоящий вождь, который сказал бы: «Все. Хватит». И установил бы новую цену. Как во всем мире. Одного за одного. Не хотите? Не надо. Недопустимо, чтобы обученный израильский солдат в военной форме, во время операции, превратился в одну минуту после попадания в плен в «ребенка», ради которого нужно продать все, чтобы вернуть его домой. Вы знаете человека, который способен сказать это общественности? Или родителям Гилада Шалита? Я не знаю.
Все это говорится на закрытых совещаниях. Так говорит глава правительства, министр обороны и руководители системы безопасности. Они спрашивают, помнит ли кто-нибудь фамилии солдат, погибших в танке Гилада Шалита. Может ли кто-нибудь вспомнить фамилии солдат, погибших в патрульной машине Ури Гольдвассера и Эльдада Регева. Никто не помнит. С другой стороны, все помнят Рона Арада. И его жену Тами. Еще одна молодая женщина окажется в ее положении только потому, что мы не хотели освободить несколько заключенных. Так может ли так продолжаться? Нет. А выход?».
Главной политической новостью недели стала стычка Амира Переца с Эхудом Бараком– бывшего и нынешнего председателя партии Труда. Перец сказал Бараку, что тот «оторван от действительности», «одержим» и у него «нет повестки дня», а Барак – Перецу, что он «жалок». За два дня до этого министр национальных инфраструктур Биньямин Бен-Элиэзер предложил Бараку «покончить с собой в одиночку».
Ари Шавит из «Гаарец» пишет, что «Перец, может, и жалок, но прав: у Эхуда Барака нет повестки дня. Не совсем точно: глубоко в душе у Барака есть четкая повестка дня, но он держит ее в тайне, и не сказал о ней ни слова с тех пор, как вернулся в политику. Став министром обороны, он предпочел не высказывать публично свое кредо. Но лидер, утаивающий от общественности свое кредо – не лидер. С общественно-политической точки зрения, в нем нет ни смысла, ни толку, ни пользы. Он вообще не нужен. Поэтому, если Барак хочет выжить, он должен вылезти из бункера и, обратившись к народу, поведать ему о своей повестке дня. Иначе Бен-Элиэзер будет прав».
Яэль Паз-Меламед из «Маарив» пишет, что своими склоками Перец собственными руками выстилает красную ковровую дорожку к власти Биньямину Нетаниягу.
«Верите или нет, но уже десятки лет его усатое лицо сопровождает нашу жизнь, с утра до ночи мы слышим по радио и ТВ его помпезные речи, и, тем не менее, до сих пор трудно указать хоть что-то, в чем он отличился бы. Все его обещания всегда остаются пустопорожними. И вот – новое шоу Амира Переца, который, судя по всему, ничему не научился и все забыл. Надежда израильской политики с годами превратилась в проходного депутата Кнессета, который только и знает, что ругаться. Но сам Перец искренне верит, что стоит ему поднапрячься и он вернется на трон, и тогда покажет нам, кто такой Амир Перец, и каждый, кто в него не верил, съест свою шляпу. Мы уже сказали, как он жалок? Нет? Но это сказал кто-то другой и он прав».
На преимущества Нетаниягу обратил внимание и Нахум Барнеа из «Йедиот»: «Человек, которому надо удивляться, это не Перец и не Барак, а Биньямин Нетаниягу. Его политические противники дают ему все возможности развалиться в кресле и радоваться жизни. Почему же он предпочитает устраивать себе сомнительные поездки в Париж и в Лондон, кочевать из одного роскошного отеля в другой, произносить речи о чудесах Государства Израиль и получать за это ушаты издевательской критики в СМИ, в то время, как здесь, в Израиле, в Кнессете, ему предлагают все, что есть в жизни, да еще бесплатно».
Исраэль Харель пишет в «Гаарец», что товарищи Барака могут обзывать его как угодно – дело не в этом. «Все его недостатки были бы прощены, а то и превратились в лидерские достоинства, если бы у партии Труда была общественная поддержка. Но задолго до Барака ее растеряли Рабин и Перес, попавшие в сети архитекторов Осло, последствием чего стали все наши несчастья, включая вторую Ливанскую войну. По их стопам пошел Барак, который своим ночным бегством из Ливана в 2000 году навлек на Израиль непрерывную войну с террором, докатившуюся до западного Негева.
Что спасет Барака? «Повестка дня», отвечает министр Бен-Элиэзер. И кто же ее установит? Ясно: один из «image-makers» – специалистов по созданию общественного образа израильских политиков. Бен-Элиэзеру и в голову не пришло, что для того, чтобы покончить с террором и вернуть народу чувство солидарности и надежду на лучшее будущее, нужно вИдение, а не повестка дня».
Насчет «image-makers» Давид Фогель написал в «Гаарец», что, «если бы Бен-Гурион был окружен советниками по стратегическому планированию и опросу общественного мнения, вполне может быть, что он не объявил бы о создании государства».
Рубик Розенталь из «Маарив» написал, что «текст перепалки Переца и Барака мог бы обеспечить материалом сотню психологов.
Казалось бы, таких перепалок хватает во всех партиях, но тот, кто знаком с историей израильской политики, знает, что это не так. Если посмотреть направо, мы увидим, что потомственные «бейтаристы» успешно заметали под ковер любой раскол, разброд и ненависть, не считая отдельных извержений Давида Леви.
Если же посмотреть налево, на историю МАПАЙ и ее отростков, тут-то мы и увидим наследие публичных оскорблений, которое вполне тянет на целый лексикон. О Пинхасе Лавоне сказали, что у него «светлый ум в грязной душе», а Бен-Гурион назвал его «ханжой». Рабин назвал Переса «неутомимым интриганом», а Йоси Бейлина – «пуделем Переса». Авраам Бург громко прошептал в сторону Барака: «Чтоб он сдох». Хаим Рамон сравнил товарищей по партии с китами-самоубийцами. И это – только частичный список. Все это объясняется достаточно просто: после Бен-Гуриона в партии Труда нет общепризнанного вождя, и уже давно там меняют председателей как перчатки, стараясь плюнуть прямо в лицо изгоняемому лидеру.
И этому тоже есть свое простое объяснение: израильские правые выросли в подполье. Сохранение тайны и объединенный фронт были у них в крови. Левые выросли в «идейном коллективе», где внешний единый фронт прикрывал внутренние распри. Находясь у власти, левые исходили из того, что, если они на Олимпе, то могут вести себя как боги – драться, ругаться, предавать и не делать из этого никакой тайны.
Стоит напомнить наследникам МАПАЙ, что они уже давно не у власти, что они уже опробовали все способы самоубийства, и что поколение могикан ушло в лучший из миров».
Эйтан Хабер из «Йедиот» пишет, что «у Ольмерта, Барака, Переца и иже с ними, возможно, есть много хороших личных качеств, но одного им не хватает: они не настроены на волну народных настроений. А как же настроены в эти дни граждане Израиля? С точки зрения безопасности государства граждане чувствуют приближение бури (Иран, Хизбалла, Сирия, ХАМАС) и в эти дни, в эти часы люди хотят большего единства в руководстве, большего сотрудничества в преддверии того, что ожидается. Как нам кажется, народ чувствует, что опасность возрастает, и уже этим летом может быть очень жарко, и не из-за перегрева земного шара и высокой температуры. В такой обстановке среднему гражданину осточертело все время слышать и читать о размолвках в руководстве».
На фоне четырех случаев садистских издевательств матерей над собственными детьми Шери Макобер-Беликов из «Маарив» взяла интервью у мужа одной из них, прозванной «госпожой Талибан» за то, что даже дома она скрывает лицо под несколькими покрывалами и платками. И она, и ее муж, бывший сверхсрочник ВВС, уверовали в Бога с такой крайней степенью фанатизма, что нормальная семейная жизнь кончилась, а все остальное было ненормальным. Одной из дочерей мать сломала нос скалкой, другие дети вступили в кромосмесительную связь, но отец целыми днями был в йешиве и ничего не знал. На вопрос «неужели он ничего не замечал?» он ответил, что дети с ним не говорили, а жена… «Ну, что жена? Я был только рад, что она все время молчит, всем довольна, ничего не просит. А насчет ее покрывал я решил, что она просто большая скромница».
Как написала в «Йедиот» Таль Башан, «главный экзамен любого человеческого общества – в защите слабых, в первую очередь детей.
Общественные круги поняли это сотни и тысячи лет назад, это понимают даже самые примитивные племена. Даже в огне Катастрофы были люди, понимавшие этот принцип и отдававшие детям и старикам последнюю пайку хлеба.
И, если мы провалились на этом главном экзамене, нечего удивляться другим провалам в других областях нашей жизни. Надпись уже на стене, и, если говорят о крушении систем и принципов, дети – самая первая костяшка домино».
Новый скандал с осуждением депутата ШАС Шломо Бен-Изри и его подельника-посредника, раввина Реувена Эльбаза не оставил равнодушной ни одну из газет.
Авишай Бен-Хаим из «Маарив» предлагает задуматься над поразительной цифрой: за четверть века существования ШАС 20% ее депутатов предстали перед судом и понесли наказание. Преимущественно – за взятки и мошенничество. «На этот раз ясно, что ШАС не начнет кампанию в пользу Бен-Изри под лозунгом «Он невиновен» как было в случае бывшего лидера партии Арье Дери, чей процесс, как ни парадоксально, принес ШАС внушительный электоральный успех. Вместе с тем непонятно, как отреагирует ШАС на осуждение раввина Эльбаза, главы йешивы «Свет жизни», который долгие годы был в партии на первых ролях, и до него ни один из ведущих раввинов не сталкивался с опасностью оказаться в тюрьме. Если он сядет, возможно, что даже руководители ШАС не смогут остановить волну протеста».
А вот что пишет Гиди Вайц из «Гаарец»:
«Зимой 2001 года владелец подрядов на поставку иностранной рабочей силы Моше Села сидел в своем кабинете, когда секретарша перевела ему поздний звонок министра труда и соцобеспечения Бен-Изри, который, волнуясь, сказал: «Моше, ты должен слетать к раввину. Он плачет, что у него нет денег для йешиботников». Села спросил, сколько надо. Бен-Изри сказал, примерно полмиллиона долларов. Села ответил, что у него есть 400.000, и он уже выходит.
Села вынул из сейфа пачки долларов и сунул их в темный целлофановый мешок. Большая часть этих денег попала к нему незадолго до этого от китайцев, которые хотели устроиться на работу в Израиле. Черная машина Селы двинулась по темным переулкам бухарского квартала в Иерусалиме. Рядом с Селой сидел политический советник Бен-Изри по имени Ицхак Авидани. Когда они приехали, Села взял мешок с долларами и пошел к раввину Эльбазу.
Авидани показал на следствии: «Прежде, чем Села вышел из машины, я сказал ему, что он сошел с ума, если собирается давать такие деньги. Он спокойно ответил, что все в порядке, и ушел. Вернувшись, он рассказал, что положил мешок на стол раввину, назвал сумму и тот его благословил».
Дело подрядчика, ставшего государственным свиделем обвинения, который под покровом ночи передает кучу долларов духовному и политическому патрону министра труда и соцобеспечения, оказывающего помощь процветающему бизнесу подрядчика, выглядит, как попытка написать израильский вариант истории сицилианской мафии.
Вынесенный судом приговор приближает дело Бен-Изри и Эльбаза к финалу, но люди подобные этой парочке, политики и бизнесмены, еще здесь. Берут и дают, получают и подкупают, тайно надеясь, что органы правосудия до них не доберутся».
Яаков Ахимеир написал в «Маарив» о решении Камерного театра поставить спектакль по новелле палестинского писателя и поэта Исана Канафани «Возвращение в Хайфу».
«Но прежде всего, Канафани был террористом, который отстаивал вооруженную борьбу против Израиля и входил в руководство террористической группировки «Народный фронт освобождения Палестины». Той самой, которая до сих пор отрицает право Израиля на существование, а в 1972 году помогла японским террористам из «Красной армии» устроить бойню в аэропорту Бен-Гуриона. В 2001 году люди Канафани убили министра Рехавама Зеэви.
Неужели я выступаю за цензуру произведений искусства? В данном случае, безусловно, да. И добавлю вопрос: неужели художественное руководство Камерного театра исчерпало весь репертуар мировой драматургии до того, что не осталось иного выбора, как инсценировать новеллу, автор которой выступал за убийство евреев?
А вдруг среди главарей ХАМАСА найдется, к примеру, талантливый художник, так почему бы не выставить его работы в фойе Камерного театра, где будет идти спектакль по новелле террориста Канафани, убитого израильским спецназом?» (конец цитаты).
Яир Лапид из «Йедиот» отреагировал на прецедентное решение иерусалимского суда, разрешившего магазинам, ресторанам и пиццериям торговлю хлебными изделиями на Песах.
«До августа 1986 года мне и в голову не приходило на Песах есть хлеб вне дома. Я не хотел оскорблять чувства религиозных соседей и знакомых. Но с тех пор, как министр Ицхак Перец провел закон, меня это не волнует. Если кто-то собирается вызвать полицию, потому что ему не нравится, ЧТО я жую, он не может ожидать, что я буду относиться к нему с должным уважением.
Раз за разом было доказано, что если что и мешает больше всего еврейскому образу жизни в государстве Израиль, это религиозные законы. После принятия «Закона о свинине» в наших тарелках стало появляться гораздо больше свиных ребрышек; после «Закона о субботе» открылись сотни торговых центров, работающих по субботам; после «Закона о запрете на торговлю квасными изделиями в Песах» крошки так и летят во все стороны каждый Песах.
Йом-Киппур – единственный, кто уцелел. Потому что по его поводу нет никакого закона.
Не религиозные люди легко распознают религиозный диктат. Верно, что надо выполнять закон. Но есть также закон о всеобщей воинской повинности, однако ультраортодоксы нашли лазейку, чтобы не служить в армии.
Вот и мы нашли на этой неделе такую лазейку. Вместо того, чтобы покупать хлеб на улице, будем покупать его в магазине. Возможно, описание раввина, лежащего в слезах напротив такого магазина, будет душераздирающим. Но раввин лежит не в том месте. Пусть идет к своим представителям в Кнессете и плачется им в жилетку. Они-то и устроили ему это нарушение закона».
Том Сегев из «Гаарец» написал о новом издании дневника профессионального библиотекаря Батьи Берман «Город в городе», где она методично и документально описывает жизнь в оккупированной Варшаве и в гетто, из которого ей с мужем-психологом удалось бежать осенью 1942 года, скрывая свое еврейство и выдавая себя за брата и сестру.
«Вместе с евреями и поляками супруги Берман переправляли оружие в гетто, но главным образом занимались спасением евреев. По оценкам историков, им удалось спасти не меньше тридцати тысяч человек.
Свой дневник Батья вела в христианской части Варшавы, где их укрывали знакомые поляки из числа польской интеллигенции. Деньги для своей маленькой организации супруги Берман получали от «Джойнт» через польское правительство в изгнании. И бесстрашная Батья Берман колесила по Варшаве с большой сумкой полной американских долларов, помогая евреям, выдававшим себя за христиан, снимать комнаты, покупать одежду, продукты, получать медицинскую помощь. Даже под немцами Батья Берман оставалась библиотекарем и, кроме денег, обеспечивала евреев книгами. Адольф Берман состоял в сионистско-социалистической партии «Поалей Цион», веря вместе с другими, что Советский Союз поможет воплощению сионистской идеи. У него были связи с польским подпольем и с польским правительством в Лондоне.
Батья Берман описала ежедневную рутину и трудности подыскания ночлега себе с мужем и другим евреям. «Когда-нибудь надо бы подробнее рассказать об отношениях жильцов с хозяевами, среди которых было немало мошенников и кровососов, зарабатывавших на ужасном несчастье». Нередко евреи становились жертвами шантажа, а если они не платили – то и доноса тоже. Впрочем, некоторым евреям удалось начать новую жизнь после небольшой «косметической операции», скрывшей следы обрезания. Были такие еврейские пары, которые в оккупированной Варшаве родили детей – причем сознательно, веря в то, что их дети будут жить в лучшем мире.
В отличие от других дневников того времени, дневник Батьи Берман не кончается 1945 годом, но рассказывает историю семьи после войны. Веря в светлое будущее, Берманы остались в Польше, где Батья занималась восстановлением еврейской библиотеки (и со временем собранные ей 120 тысяч томов на идише и на иврите попали в Национальную библиотеку в Иерусалиме), а Адольф вернулся в политику и стал депутатом польского сейма. Но коммунисты не хотели еврея, который хоть и верил в коммунизм, но продолжал верить в сионизм. И в 1950 году семья Берман поневоле оказалась в Тель-Авиве. Батья безуспешно пыталась устроиться в городскую библиотеку, заболела и умерла в 1953 году. А Адольф Берман стал депутатом Кнессета от леворадикальной партии МАПАМ, которая со временем раскололась на почве лояльности Сталину, и Берман стал коммунистом. Он умер в 1978 году.
В послесловии к дневнику сын Берманов Эммануэль, который пошел по отцовским стопам и стал профессором психологии хайфского университета, написал, что все надежды его отца кажутся ему теперь до боли наивными».
Ярон Лондон из «Йедиот» вспомнил о своем дяде, который хранил в платяном шкафу два исторических документа, пропахших нафталином.
«Первым был пожелтевший членский билет рабочего кооператива, среди основателей которого был мой дядя Мойше. Вторым документом дядя любил размахивать с особенной гордостью, хотя это был всего-навсего вырванный листок из блокнота, где рукой и за подписью Бен-Гуриона был составлен список необходимых продуктов, который он послал дяде 7 июля 1936 года. Вот что там было написано:
«Товарищу Фельдману из Центрального кооператива.
Поля, которая лежит в больнице в Иерусалиме, просит вас отправить нам следующие продукты:
1. 750 гр. чая.
2. 2 банки сгущенного молока
3. 1 кг кофе
4. 4 коробки сардин
5. 2 пачки сыра
6. 3 кг сахара
7. 3 банки говядины
8. 3 банки компота
9. Пачку мацы
10. 2 банки вареного горошка
11. 2 банки томатного супа.
С товарищеским приветом, Давид Бен-Гурион».
Биограф Бен-Гуриона Шабтай Тевет – продолжает Лондон – поведал, что Поля привыкла отдыхать от своих воображаемых болезней в профсоюзных санаториях, и в ее отсутствие Бен-Гурион обычно посылал кого-нибудь из чиновников в кооператив за нужными продуктами. Поскольку не только каждый солдат, но и каждый политик марширует на животе, можно сказать, что, несмотря на ничтожно низкое положение моего дяди в истории сионизма и рабочего движения, именно дядя Мойше сыграл важнейшую историческую роль: обеспечил продукты для живота, на котором маршировал вождь ивритской революции.
Со времени написания этой записки рацион солдат значительно улучшился, не говоря о рационе наших политиков. Но эта записка, которая в моих не религиозных глазах выглядит «священной», важна не меньше, чем приказ о наступлении армии. Я не представляю себе, сколько стоили все эти продукты 70 лет назад, когда ежемесячное жалованье руководителя ишува составляло 12 лир. Вполне может быть, что две банки сгущенки были сокровищем для рабочего, а стоимость трех банок говядины равнялась стоимости дюжины устриц и бокала французского шампанского в роскошном английском отеле. Но у меня есть основания полагать, что это было не так, и даже израильские СМИ не обнаружили бы в этом списке никакого криминала».
Север Плоцкер из «Йедиот» отозвался на призывы сэкономить на праздновании 60-летия государства Израиль и не тратить кучу денег на еще одну бессмысленную гулянку.
«Мы, что, чокнулись? Может, у нас ум за разум зашел? Государство Израиль отметит 60 лет своей независимости в атмосфере раздражения, депрессии, споров и общественного нежелания «тратить деньги на праздники».
Израиль, чье создание, рост и расцвет воспринимаются многими людьми в мире, как один из самых грандиозных успехов нового времени, погружен в черную печаль, как будто он стал полнейшим провалом. Несколько десятков миллионов шекелей, выделенных для финансирования скромного праздника, выглядят огромными бюджетными расходами, непосильными для налогоплательщика. Неужели? Национальный валовой продукт Израиля составит в этом году 700 миллиардов шекелей. Бюджет праздничных мероприятий составляет 70 миллионов шекелей. То есть 0, 01% ежегодного валового продукта. Отмена праздничной статьи расходов сэкономит правительству 0, 02% бюджета. Намного меньше среднестатистической ошибки.
И еще один расчет: в среднем праздники обойдутся нам по 10 шекелей на человека. 10 шекелей, чтобы порадоваться 60-ти годам существования процветающего еврейского государства, предмета зависти многих народов – это же радость по дешевке.
Даже если еврейский народ – выдумка (а по одной из популярных ныне теорий все народы мира – выдумка, включая палестинцев), это – одна из величайших выдумок за последние тысячи лет. И Государство Израиль тоже».
Шаббат-шалом!
