Из недавней истории + еврейские / израильские персоналии

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/arch/israel/08oct2007/livni501.html]Скончалась ветеран организации ЭЦЕЛЬ Сара Ливни, мать главы МИД Ципи Ливни
последнее обновление: 8 октября 2007 г., 18:31 [/url]

Мать министра иностранных дел Израиля Ципи Ливни, Сара Ливни, скончалась сегодня после тяжелой продолжительной болезни.

Сара Ливни воевала в рядах организации ЭЦЕЛЬ ("Иргун цваи леуми" - "Национальная военная организация". Ее супруг Эйтан Ливни в свое время был членом Кнессета от партии Ликуд.

Сара и Эйтан Ливни были первыми молодоженами, поженившимися в провозглашенном Государстве Израиль. Во время британского мандата Сара Ливни арестовывалась британцами и отбывала заключение в тюрьме Бейт-Лехема (Вифлиема).

Ссылки по теме:
--------------------------------------------------------------------------------
Ципи Ливни об отношении к Ирану и Сирии, и отношениях с Ольмертом и Россией (ИНТЕРВЬЮ)
// NEWSru.co.il // В Израиле // 24 сентября 2007 г. Ципи Ливни больше не считает, что глава правительства должен уйти в отставку
// NEWSru.co.il // В Израиле // 18 июля 2007 г.

[url=http://7kanal.com/news.php3?id=235160]Умерла ветеран правого подполья Сара Ливни
19:29 08 Октября 2007 [/url]

После тяжелой продолжительной болезни скончалась ветеран подпольной еврейской организации правого толка ЭЦЕЛЬ ("Иргун цваи леуми" - Национальная военная организация) Сара Ливни. Во времена британского мандата она неоднократно арестовывалась британцами и отбывала заключение в тюрьме Бейт-Лехема.

Сара и Эйтан Ливни стали первыми молодоженами, заключившими брак в только что провозглашенном Государстве Израиль.

Впоследствии Сара Ливни связала свою жизнь с ЦАХАЛом, а Эйтан Ливни избирался в Кнессет от "Ликуда". То же можно сказать о их дочери Ципи, каковая, однако, дезертировала вслед за Ариэлем Шароном в "Кадиму" и ныне занимает должность министра иностранных дел.

[url=http://www.mignews.com/news/society/world/091007_43028_69625.html]Умерла "Маленькая Сара" маленького Израиля
09.10 04:30 MIGnews.com [/url]

Сара Ливни, мать министра иностранных дел Израиля, скончалась в понедельник ночью в результате продолжительной болезни. Ей шел 85-й год.

Сара была хорошо известна как член ЭЦЕЛ, военизированной еврейской организации, созданной еще до образования государства Израиль и боровшейся за его создание.

Ее подпольная кличка была "Маленькая Сара". Вместе с рядом других членов "Иргун" Сара была арестована британцами, руководившими в то время подмандатной Палестиной, и некоторое время содержалась в тюрьме города Вифлеема.

Позднее Сара вышла замуж за Эйтана, своего товарища по подполью. Их свадьба состоялась на следующий день после того, как было объявлено о независимости Израиля. Это была первая супружеская пара, чей брак был оформлен в современном государстве Израиль. Эйтан Ливни позднее вступил в партию "Ликуд" и был членом Кнессета.

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/israel/11oct2007/gandi503.html]Сегодня - шесть лет со дня убийства Рехавама Зэеви (Ганди)
последнее обновление: 11oct2007 19:37[/url]

Сегодня на кладбище на горе Герцля в Иерусалиме состоялась траурная церемония по случаю шестилетней годовщины со дня гибели бывшего министра туризма Рехавама Зэеви (Ганди). В церемонии приняли участие президент Израиля Шимон Перес, спикер парламента Далия Ицик, министр обороны Эхуд Барак, политики, общественные деятели и члены семьи убитого палестинскими террористами Зэеви.

"Я никогда не считал, что ярлык расиста, который пытались навесить на Ганди, был заслуженным, – заявил в ходе мероприятия Перес. – В личных и человеческих отношениях он уважал израильских арабов и хорошо их знал". Шимон Перес добавил, что убийцам Рехавама Зэеви нет прощения и снисхождения.

"Он был непростым человеком. И кличка "Ганди" не очень ему подходила. Он был буяном и задирой, он был человеком четких и острых линий, в нем не было сглаженных углов. Он почти не отличался гибкостью во взглядах. Он был неутомимым спорщиком и ревнителем интересов Израиля. Никакие доводы, никакая логика не могли изменить его взглядов. При всем при этом он был очень близким человеком и был хорош даже в качестве оппонента", – продолжил Перес.

Президент не отрицал, что имел различные взгляды с Зэеви. "Я был его противником, и не однажды становился целью его острого языка, – добавил Шимон Перес. – Я постоянно спорил с ним, но никогда не преуменьшал его смысла".

На церемонии выступил и сын погибшего, Пальмах, сообщает NRG. "Когда мы хоронили Ганди, я поклялся его убийцам, что покушение не ослабит евреев, что мы останемся при своем. Сегодня наши враги гораздо больше угрожают изгнать нас из нашего дома. И наша усталость от самих себя, от евреев, гораздо более серьезная угроза для нас, чем арабские пули", – заявил он.

"С того момента, как я похоронил отца, я все чаще понимаю, как много мы потеряли, – продолжил Пальмах. – Мы стали равнодушными, нас не интересует наша страна, и это начало конца. Я молюсь за то, чтобы к нам вернулась наша пылкая любовь к нашей стране и нашему народу".

++
Тема ЮРЦАЙТ УБИЙСТВА РЕХАВАМА ЗЕЭВИ

[igorp]

via (baranium) @ 2007-10-13

35 лет мюнхенского убийства
Элеонора Шифрин 1 Октября 2007

В предпраздничной суматохе незамеченной прошла одна из самых трагических годовщин нашей новейшей истории: 35 лет со дня расстрела израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Говорят, на Поклонной горе в Москве была проведена поминальная молитва, да в Нью-Йорке, по непроверенным сведениям, состоялась церемония памяти. В Израиле эта дата прошла незамеченной. Почему?

Не потому ли, что это могло бы бросить тень на главного партнера нынешнего премьер-министра Израиля по “мирным переговорам” - Абу-Мазена, который имел непосредственное отношение к этой “операции”? Как, впрочем, и партнер предыдущих премьеров - Ясер Арафат. Абу Дауд (он же Мухаммед Дауд Махмуд Куде), который является сегодня членом Палестинского Национального законодательного Совета, а в 1972 г. возглавлял “Черный сентябрь” - одну из дочерних организаций ФАТХа - был автором идеи и главным архитектором всей операции. Он признался в этом в своей автобиографии, опубликованной во Франции под названием “Палестина: От Иерусалима до Мюнхена” и получившей в 1999 г. приз ПА по литературе. Там же он признал, что Махмуд Аббас, в те годы - правая рука Арафата и один из лидеров ФАТХа, имел непосредственное отношение к финансированию террористической операции против израильских спортсменов в Мюнхене. И хотя руководство ООП официально утверждало, что “Черный сентябрь” не имеет к ним никакого отношения, эксперты по международному терроризму уже давно установили, что “Черный сентябрь”, созданный после изгнания королем Хусейном арафатовских банд с территории Иордании, изначально и всегда был тайным орудием ФАТХа - военного крыла ООП.

В своей книге Абу Дауд утверждает (и нет оснований не верить ему в этом вопросе), что Арафат был полностью в курсе дела относительно подготовки террористической операции в Олимпийской деревне и даже благословил участников перед операцией словами “Да защитит вас Аллах”.

Еще один архитектор нападения на израильскую олимпийскую команду тоже преспокойно живет на территории ПА. Это Амин Аль-Хинди, возглавляющий ныне общую разведывательную службу ПА. Аль-Хинди был ответственным за разведку ФАТХа еще с начала 70-х, и в этом качестве способствовал успеху спланированного Абу Даудом преступления. Позднее, в 80-е годы, он координировал отношения между ООП и ЦРУ.

В 1995 г., Израиль еще заявил протест в ответ на попытку Арафата назначить начальником полиции в Рамалле другого подозреваемого в причастности к мюнхенскому преступлению - Мустафу Лифтауи (Абу Фираса). Тогда цинизм в отношениях с убийцами еврейского народа еще не достиг нынешнего уровня, а убийцы израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене все еще рассматривались как преступники.

Для меня это историческое событие переплетено с глубоко личными воспоминаниями и неразрывно связано с нашей борьбой за выезд.


* * *


В 1972 г. еврейский Новый год - Рош А-Шана - выпадал на 8 сентября. За три дня до Рош А-Шана и в середине второй недели летней Олимпиады в Мюнхене, в 4:30 часов утра 5 сентября, группа арабских террористов из организации “Черный сентябрь” захватила жилой комплекс на улице Конноллиштрассе 31 в Олимпийской деревне, где жила израильская спортивная делегация. То есть, не весь комплекс, а те его квартиры, в отношении которых террористы были уверены, что там проживают израильтяне. Террористы были очень осторожны, чтобы ненароком не захватить каких-нибудь неевреев - ведь такая ошибка могла бы подорвать поддержку их “справедливой борьбы” со стороны “прогрессивного человечества”.

Террористы взяли в заложники 11 израильских спортсменов и тренеров и потребовали освобождения из израильских тюрем 234 арабских террористов и нескольких неарабских, плюс еще двоих из немецких тюрем - Ульрики Майнхоф и Андреаса Баадера, основателей и главарей немецкой кровавой террористической банды “Красная Армия”.

Двое из захваченных в заложники израильских евреев - тренер по борьбе и один из директоров Спортивного института им. Вингейта, Моше Вайнберг, и штангист Йосеф Романо - были расстреляны террористами почти сразу после нападения, при попытке оказать сопротивление. Благодаря этой попытке, как и героическому поведению остальных заложников, одному из заложников, борцу Гаду Цабари, удалось вырваться из плена и убежать - под градом пуль вслед. Удалось бежать и обитателям еще двух квартир, услышавшим предупредительные крики их захваченных товарищей. Тело 33-летнего Моше Вайнберга было выброшено на улицу перед зданием в подтверждение серьезности намерений бандитов.

Между прочим, Моше Вайнберг был захвачен отдельно от остальной группы, так как возвращался после встречи с друзьями уже под утро. Услышав в утренней тишине его шаги и убедившись по его парадной олимпийской униформе, что он израильтянин, четверо террористов выскочили на него из засады прямо перед зданием. Поскольку квалифицированный борец оказал сопротивление и даже успел послать в нокаут одного из нападавших, они открыли огонь и ранили его в лицо. Пуля вырвала у него часть щеки, и он истекал кровью, но продолжал сопротивляться. Затем под четырьмя стволами, прижатыми к его затылку и бокам, он был силой уведен внутрь здания. Все это происходило точно напротив здания 24, где жили спортсмены ГДР, прямо под их окнами. Они не могли не слышать крика Моше о помощи, когда он понял, что одному ему не справиться с четырьмя вооруженными нападавшими. Не могли они не слышать и выстрела. Есть все основания полагать, что сцену последовавшей борьбы и увода Моше Вайнберга под дулами автоматов наблюдал хоть кто-то из сотен находившихся в здании немецких спортсменов. Но никто из них не пришел ему на помощь, никто не поднял тревогу по поводу того, что в здании у израильтян творилось что-то неладное.

Как быстро выяснилось, трое главарей террористов в преддверии Олимпиады нанялись работать в Олимпийской деревне на всяких вспомогательных должностях, что дало им свободный доступ в жилой комплекс и позволило выяснить расписание и график деятельности израильских спортсменов, спланировать операцию и даже сделать копии ключей от дверей комнат, где жили израильтяне. Остальные пятеро без всяких проблем прибыли в Мюнхен поездами или самолетами за несколько дней до спланированной операции.

Руководство израильской делегации с самого начала указывало организаторам Олимпиады на недостатки в системе обеспечения безопасности израильской команды. Мало того, что израильтян поселили в довольно изолированном здании, непосредственно примыкавшем к забору, но при этом вокруг и внутри здания вообще не было вооруженной охраны. Стрелкам, которые были частью израильской команды, и даже фехтовальщикам, было запрещено иметь в комнатах оружие. Главе израильской делегации Шмуэлю Лалкину немцы обещали, что охране израильтян будет уделено особое внимание, но это обещание выполнено не было.

В целом немецкие организаторы Олимпиады были полны решимости показать миру, что времена войн прошли, и теперь спортсмены встречаются в мирной Германии, ничего общего не имеющей с Германией нацистской, которая была хозяйкой предыдущей мюнхенской Олимпиады в 1936 г., когда гитлеровский режим максимально использовал пропагандистские возможности спортивного мероприятия. Теперь немцы стремились создать внешнее впечатление миролюбия и доброжелательности, поэтому охране Олимпийской деревни было запрещено носить при себе оружие. Система охраны и контроля над входами была упрощена настолько, что многие спортсмены входили на жилую территорию вообще без предъявления удостоверений, а, припозднившись, многие из них просто перемахивали через двухметровый забор.

Как позднее выяснилось, именно этим воспользовались одетые в спортивные костюмы террористы в ночь перед нападением, причем им, сами того не подозревая, помогли члены американской делегации, вернувшиеся с какого-то мероприятия после отбоя: забор они перемахнули все вместе.

В период подготовки к Олимпиаде в рамках анализа системы охраны олимпийские эксперты по безопасности предложили немецкому специалисту по психологии преступников д-ру Георгу Сиберу продумать 26 сценариев “на самый страшный случай” - с целью помочь в планировании системы безопасности Олимпийской деревни. Под номером 21 он представил точно тот план, по которому действовали террористы 5 сентября. Однако ответственные за обеспечение безопасности отвергли этот сценарий как совершенно дикий.

После захвата израильской делегации в заложники правительство ФРГ оказалось в особенно щекотливом положении, потому что заложники были евреями. В 16 км от территории нацистского лагеря уничтожения Дахау, где всего 27 лет назад их соотечественники душили и сжигали евреев в газовых камерах, арабские террористы держали в заложниках группу евреев, двое из которых были уже убиты, а весь мир наблюдал, как поведет себя правительство Германии.

Для израильтян участие в Мюнхенской Олимпиаде было своего рода заявлением: мы живы, мы выжили, несмотря на все ваши старания, и мы приехали сюда, где земля замешана на пепле и крови многих наших близких, чтобы продемонстрировать, что еврейский народ жив. Перед началом Олимпиады израильская делегация посетила мемориальный комплекс Дахау, где Андре Шпицер, тренер фехтовальщиков, возложил венок от имени израильтян. Теперь Андре Шпицер сидел связанным вместе с остальными своими товарищами; в ногах у них лежало изрешеченное пулями тело Йосефа Романо, рядом с которым стонал на полу избитый до бессознательного состояния Давид Бергер и лежал связанный и спеленутый, как мумия, силач Йосеф Гутфройнд.

Большинство среди захваченных израильтян составляли репатрианты: родившийся в Сибири у спасшихся из Польши родителей 32-летний штангист Зеев Фридман, борцы 24-летний Элиэзер Хальфин из Вильнюса и 18-летний Марк Славин из Минска, едва успевшие репатриироваться в Израиль; американский юрист из Цинциннати, штангист Давид Марк Бергер; 30-летний Андре Шпицер из Голландии, главный тренер Израиля по фехтованию; 52-летний судья, единственный израильский судья международной категории по тяжелой атлетике, Яаков Шпрингер из Польши, один из немногих уцелевших бойцов Варшавского гетто; 53-летний тренер национальной стрелковой команды, репатриант из Румынии Кехат Шор, выживший в горных партизанских отрядах Карпатии в годы Второй мировой войны; 32-летний штангист Йосеф Романо из Ливии; 40-летний Йосеф Гутфройнд из Румынии, единственный израильский судья международной категории по борьбе. Почти все они были единственными сыновьями уцелевших в Катастрофе родителей, последними носителями фамилий сгоревших в огне Катастрофы еврейских родов.

В обмен на жизни заложников террористы потребовали от израильского правительства освобождения из израильских тюрем 234 террористов. Далеко не все они были арабами: среди тех, чьего освобождения требовали террористы, был Козо Окамото, единственный выживший из троих японцев, устроивших кровавую бойню в аэропорту Лода 30 мая 1972 г., четыре француженки, пронесшие взрывчатку в арабском теракте 19 апреля 1971 г., а также две выжившие из четырех террористов, захвативших в израильском международном аэропорту пассажирский самолет бельгийской компании “Сабена” 8 мая 1972 г., Тереза Халаси и Рима Танус. От правительства Германии они потребовали освобождения главарей “Красных бригад” Андреаса Баадера и Ульрики Майнхофф.

Правительству Израиля во главе с премьер-министром Голдой Меир долгих обсуждений не требовалось, оно ответило почти сразу: переговоров с террористами не будет, ни один из названных ими осужденных израильским судом преступников из израильских тюрем освобожден не будет. А на правительство Германии, на чьей территории был совершен захват заложников, Голда Меир возложила всю полноту ответственности за жизни израильских спортсменов.

Правительство Германии было готово выпустить Баадера и Майнхофф, да еще предложило террористам неограниченную сумму денег в обмен на жизни заложников. Но террористы с возмущением отвергли эту сделку, заявив, что на меньшее чем полное выполнение их требований - освобождение всех перечисленных в списке террористов плюс предоставление им самолета для безопасного вылета в одну из арабских стран - они не согласятся.

В течение целого дня террористы продержали девятерых еще остававшихся в живых израильтян связанными, угрожая, что если немецкие власти не предоставят им самолет для вылета в одну из арабских стран, все заложники будут расстреляны.

Немецкие власти вели переговоры, всячески оттягивая назначенный убийцами срок предъявленного ультиматума. Предполагалось, что немецкие спецслужбы готовят операцию по спасению заложников. Однако прибывшему днем из Израиля генералу Цви Замиру, возглавлявшему в тот период Мосад, не дали ознакомиться с планами операции. Позднее Голда Меир подчеркивала в своих телевизионных интервью, что ни один человек из израильских спецслужб не имел никакого отношения к провальной немецкой операции ни на одном ее этапе. Это подтвердили и сами немцы.

В конце дня немецкие власти подали к зданию два вертолета для переправки всей группы на один из мюнхенских аэродромов, где их ждал самолет. Там немецкие коммандос, безопасно засевшие на крышах окружающих взлетное поле зданий, совершили то, что квалифицировалось как попытка насильственного освобождения израильских заложников. Точнее, это был обстрел террористов издали группой плохо тренированных немецких снайперов. Операция была подготовлена настолько непрофессионально, что ее организаторы даже не позаботились о хорошем освещении взлетного поля. Поэтому, как только начался обстрел, который велся почти вслепую, террористы, не дожидаясь, пока в них попадут, забросали гранатами вертолеты с находившимися в них связанными заложниками. Уцелевших среди израильтян не было. Трое из оставшихся в живых террористов не успели даже предстать перед немецком судом: они были освобождены через полтора месяца, когда 29 октября другая группа арабских террористов захватила самолет немецкой компании “Люфтганза” и потребовала выпустить их на свободу. Немецкое правительство капитулировало немедленно.

Несмотря на раздававшиеся в мире возмущенные голоса и требования прекратить Олимпиаду, спортивные мероприятия были приостановлены всего на один день. В ночь на 6 сентября на аэродроме Фюрстенфельдбрук заживо сгорели в вертолетах 9 израильских спортсменов, днем в Олимпийской деревне прошла траурная церемония, а уже на следующий день Олимпийские игры продолжились, словно ничего и не случилось. Только израильских спортсменов среди участников состязаний уже не было - живые, вместе с останками погибших, улетели домой, в Израиль.

Когда 7 сентября израильская бегунья Эстер Шахоморов, выпестованная погибшим тренером Амицуром Шапиро, не появилась на четвертой дорожке в полуфинальном забеге спринтеров, никто не объявил, почему отсутствует участница под номером 211. А среди развевавшихся на противоположном конце стадиона 122 флагов стран-участниц был приспущен до половины мачты лишь один - бело-голубой флаг со звездой Давида.

Собравшийся наутро после убийства Олимпийский комитет принял решение, что прекращение игр в ответ на захват и убийство израильской олимпийской команды будет означать победу террористов, которые смогут гордиться тем, что им удалось сорвать международный спортивный праздник. И праздник продолжился.

* * *


Среди тех, кто потребовал 6 сентября спустить флаг Олимпиады и прекратить игры, была группа евреев-отказников в Киеве. Было написано коллективное письмо, адресованное Международному Олимпийскому комитету, с требованием спустить флаг Олимпиады и прекратить игры, так как их продолжение несовместимо с совершенным только что преступлением. Мне, как англоговорящей, имевшей постоянные телефонные контакты с Америкой и некоторыми странами Европы, было поручено передать это письмо на Запад. Собрав по телефону подписи, мы договорились идти в Бабий Яр возлагать венки. Бабий Яр был единственным еврейским, так сказать, местом в городе - хотя на памятнике, стоявшем над местом убийства 100 тысяч киевских евреев, ни слова о евреях написано не было: надпись гласила, что здесь были расстреляны советские граждане.

Когда мы с сестрой и еще двумя ребятами подъезжали на троллейбусе к остановке, которая была сразу после памятника, мы увидели, что там уже стоят милицейские машины и полно милиции. Каждого подходившего тут же брали и сажали в машину. Быстро сориентировавшись, ребята сказали нам: “Вы не выходите: кто-то должен отправить письмо”. И выскочили наружу.

Передача по телефону на Запад всяких писем, начинавшихся, как правило, словами “Мы, евреи Советского Союза…”, была моим постоянным занятием. Причиной того, что я исполняла эти информационные обязанности в нашей тогдашней неформальной группе, был не только мой английский язык, благодаря которому я целенаправленно вылавливала иностранцев у зданий всяких международных конгрессов в Киеве для установления контактов. Одним из моих постоянных и надежных телефонных контактов была Моник Берлио, глава информационного центра Олимпийского комитета, которая была замужем за двоюродным племянником моего деда, французским журналистом Сержем Груссаром.

Когда-то, после революции, Вера Бернштейн, двоюродная сестра моего деда, Бориса Бернштейна, выехала со своими родителями во Францию. Ветвь моего деда застряла в России и спорила по вопросу “ехать-не ехать” до тех пор, пока не стало поздно. Вера Бернштейн вышла замуж за француза Груссара и родила ему сына Сержа, ставшего впоследствии одним из известных французских журналистов. Когда в период хрущевской оттепели президент Де Голль приехал с визитом в Советский Союз, Серж был в журналистской свите президента. Воспользовавшись возможностью, он разыскал родственников, о которых рассказывала ему умершая к тому времени мать. С тех пор мой говоривший по-французски дедушка поддерживал с Сержем контакт, который оказался весьма кстати, когда наша семья решила вступить в борьбу за выезд.

О том, что жена Сержа является главой информ-центра Олимпийского комитета, я узнала только тогда, когда перед Олимпиадой она сообщила мне о предстоящем отъезде в Мюнхен. До этого я только знала, что она тоже журналистка, и что оба они, Серж и Моник, имеют обширные связи. Это позволяло надеяться, что они сумеют обеспечить публикацию каких-то наших “отказных” писем в западной прессе.

В последнем телефонном разговоре перед отъездом в Мюнхен Моник продиктовала мне какой-то номер, сказав, что это - на случай экстренной ситуации. “Зря туда не звони, а только в случае острой необходимости”, сказала она. Чей это номер, прозвучало как-то невнятно. Поэтому, когда, примчавшись домой, я схватила телефонную трубку, чтобы заказать разговор, я без сомнения продиктовала телефонистке заветный номер: ситуация была, несомненно, экстремальная.

Против моих ожиданий, разговор дали почти мгновенно: видимо, в КГБ тоже хотели получить текст письма и имена подписантов. “У меня письмо от группы киевских отказников к Олимпийскому комитету с требованием спустить флаг Олимпиады. Подписанты, имена которых я сейчас продиктую, арестованы полчаса назад в Бабьем Яру при попытке возложить венки в память расстрелянных в Мюнхене израильских спортсменов”, - затараторила я скороговоркой, как только услышала голос на другом конце провода. Ведь печальный опыт подсказывал, что разговор могут прервать в любой момент, и нужно было успеть сказать как можно больше и самое главное.

- Но я не могу вас слушать, я не могу принять ваше послание, я не имею права, - ответил мужской голос.

Однако я не была готова принять его отказ:

- То есть как, почему?! Мне дали ваш номер на экстренный случай, кто же вы такой?

- Дежурный офицер.

- Чей офицер, дежурный чего?

- Израильского посольства в Париже.

Радости моей, вперемешку с удивлением, не было предела.

- Ну, так это как раз по адресу! Вы-то мне и нужны! То есть, как это вы не можете принять письмо? Вы обязаны его принять! Немедленно начинайте записывать, нас же могут прервать в любой момент!

Когда три месяца спустя я приехала в Вену, в замке Шенау, служившем тогда перевалочным лагерем для выезжавших из Союза, ко мне подошел незнакомый молодой человек и представился: “Мики Бавли. Тот самый дежурный офицер израильского посольства в Париже, на которого вы недавно накричали. Приехал познакомиться. На меня еще никто в жизни так не кричал”.

Но в тот момент у телефона в Киеве я не отдавала себе отчета в том, что кричу на незнакомого человека. После всего, что произошло накануне в Мюнхене, и после того, как полчаса назад у меня на глазах арестовали всех моих друзей, нервы были на пределе, и было не до вежливости. Каким-то чудом, как тогда казалось, мне удалось продиктовать имена всех арестованных, а потом и текст письма и просьбу передать его адресату, а также в Израиль, и добиться публикации в прессе. Мы даже нормально попрощались, и я с удивлением повесила трубку, не веря, что удалось все передать.

Наутро мы с Викой готовили в кухне обед, обсуждая, как узнать, что с арестованными друзьями. Я стояла у раковины и мыла посуду, когда в дверь черного хода возле кухни постучали. Слегка обтерев руки, я распахнула дверь и натолкнулась на две неприятные чужие физиономии. Машинально повернув голову к окну, увидела у подъезда черную “Волгу”, и все стало ясно.

После обыска, прихватив с собой кучу обнаруженной у нас бумаги крамольного содержания, нас с Викой увезли в КГБ. Там нас разделили, и целый день допрашивали порознь по поводу нашей “сионистской деятельности”, а в конце дня отвезли в милицию, где выдали предписание немедленно покинуть город и вернуться на место прописки - в Новосибирск. Лишь к вечеру я узнала, что всех накануне арестованных осудили на 15 суток административного ареста.

Пришлось звонить в Новосибирск и срочно вызывать на смену маму: кто-то должен был ухаживать за дедушкой, который больше не мог оставаться один после смерти бабушки, умершей за два месяца до этого, в июне.

Когда 15 дней спустя целая толпа евреев выходила из киевской тюрьмы, встречать их пришли все, кто был на свободе из принимавших тогда участие в борьбе за выезд. Кто-то из друзей указал маме на бородатого молодого человека и сказал: “А этот ненормальный - полез на арест с визой в кармане”. (Неписанное правило гласило, что после получения визы ни в какие акции ввязываться больше нельзя, чтобы не рисковать возможностью выехать.) Мама, давно искавшая кандидата в фиктивные женихи для моей старшей сестры, встрепенулась и кинулась к нему наперерез: “Мне сказали, что у Вас уже есть виза. Вы не хотели бы жениться на моей дочери?”.

Оказалось, что он знал не только нас обеих, но и нашу маму. “На которой из двух?”, - спросил он. И мама, совершенно неожиданно для себя, ответила: “На младшей”.

Так решилась моя судьба, сохранившая меня в живых, единственную из всей семьи, и навсегда связавшая для меня мюнхенскую трагедию с трагедией моей погибшей в отказе семьи.

* * *


Серж Груссар, который вместе с Моник был в Олимпийской деревне в Мюнхене, написал впоследствии книгу по собранному там материалу. Книга была опубликована в Париже год спустя, а в 1975 г. под заголовком “The Blood Of Israel” (“Кровь Израиля”) вышла на английском языке, став одним из двух наиболее подробных исторических отчетов о том, что произошло в Мюнхенской Олимпийской деревне 5-6 сентября 1972 г. (Вторым автором, опубликовавшим книги на эту тему, является Джордж Йонас.)

* * *


Израиль, бывший тогда еще иудейским львом, а не партнером арабских бандитов по мирным переговорам, ответил на мюнхенское преступление серией операций, которые вошли в историю под названием “Весна молодости” и “Гнев Б-жий”. Целью этих операций было уничтожение всех арабских бандитов, имевших отношение к планированию, организации и осуществлению убийства израильских спортсменов.

Отдавая приказ об уничтожении всех причастных преступников любых рангов, премьер-министр Голда Меир сказала: “У нас нет выбора, кроме как бить террористические организации, где бы нам ни удалось настичь их. Это наша обязанность перед самими собой и перед миром. Мы бесстрашно выполним эту обязанность”.

В тех операциях по точечной ликвидации убийц израильские спецслужбы уничтожили почти всех, кто принимал хоть какое-то участие в этом преступлении. Почти. Названные выше преступники сумели уйти от справедливости, превратившись впоследствии - с помощью Переса-Бейлина-Рабина - в партнеров Израиля по мирным переговорам. Одного из них - Махмуда Аббаса (он же Абу Мазен) - нынешний премьер-министр Израиля принимал в минувший праздник в своей праздничной сукке как дорогого друга.

24 января 2000 г. газета “Аль-Хаят аль-джадида”, официальный орган Палестинской автономии под руководством Ясера Арафата, призвала арабские страны бойкотировать летние Олимпийские игры в Австралии, потому что там планировалось на открытии игр почтить минутой молчания память одиннадцати погибших израильских спортсменов, убитых арафатовскими террористами в Мюнхене.

С тех пор израильское руководство предпочитает не рисковать своими “особыми отношениями” с арабскими партнерами, напоминая им об их жертвах.

Родившаяся в Голландии и оставшаяся вдовой в 25 лет Анки Шпицер, вдова убитого террористами фехтовальщика Андре Шпицера, которая была с ним на той Олимпиаде и пережила агонию, наблюдая вблизи гибель своего мужа, выступая на мемориальной церемонии в Мюнхене в 2002 г. по случаю 30-летия трагедии, сказала по адресу арабов и немцев: “Мы здесь не для того, чтобы забыть, и не для того, чтобы простить. Мы, которые прошли долгий, одинокий и темный путь длиной в тридцать лет, не простим палестинских террористов, которые убили вас, и не забудем властям Германии, что они не сделали ничего, чтобы спасти вас”.

Могут ли семьи убитых спортсменов простить сегодняшнему правительству Израиля, выпускающему убийц из тюрем ради ублажения Абу Мазена, убийцы их мужей, отцов и сыновей?

Можем ли простить мы? Имеем ли мы право прощать?

Интервью с писателем и спортсменом Эли Люксембургом можно прослушать здесь: http://7kanal.com/article.php3?id=234654

TIME Collection
Murder at Munich

THE TERROR ATTACK ON ISRAELI ATHLETES

at the 1972 Munich Olympics marked an escalation in the war between Arab guerillas and Mossad, the Israeli intelligence service. TIME covered not only the initial attack, but also the "series of chillingly executed missions" that Mossad carried out to liquidate those behind the Munich murders. Some highlights of TIME's coverage:
The Arabs made their move at 4:20 a.m. as the sprawling Olympic Village ... lay quiet and sleeping in the predawn darkness. Two telephone linemen saw a group of young men wearing sporty clothes and carrying athletic equipment scale the 6 2/7-ft. fence surrounding the village. It was a fairly common occurrence; many of the Olympic athletes had broken training to enjoy a night on the town, and then scaled the fence to re-enter the compound. But once out of sight, the Arab group stopped to blacken their faces with charcoal or put on hoods, and pull weapons out of their bags. Then they set off toward the Israeli quarters at 31 Connollystrasse, named, in an Olympic tradition, after U.S. Hammer Thrower Harold Connolly and his Czech-born wife, Olga, a discus thrower.
From Horror and Death at the Olympics
Sep. 18, 1972

'The elite of our sportsmen have died and the Olympic spirit died with them.' So said Israeli Deputy Premier Yigal Allon last week as his countrymen buried their dead
of Munich.
From Israel's Dead Were the Country's Hope
Sep. 18, 1972

Black September has been difficult to combat partly because its members operate in extremely small cells. It gets its money from Al Fatah—which is largely underwritten these days by Libyan Leader Muammar Gaddafi—as well as directly from other governments and wealthy Palestinians. Whether Arafat knows what goes on is a closely held secret.
From Black September's Ruthless Few
Sep. 18, 1972

Last week, in the aftermath of the Munich murders, the Israeli government vowed to carry the war of terrorism back to the Arabs—guerrillas and host countries alike—and to strike at times and places of Israel's own choosing.
From Israel's New War
Sep. 25, 1972

In all their activities in Europe, the terrorists have access to Arab business offices as well as embassies and consulates, which often provide money, or even a quick change in passports. The Algerian, Iraqi, Egyptian and South Yemenite embassies are said to be especially helpful; the Libyans are also cooperative, particularly at their consulate
in Geneva.
From Europe's Black September
Sep. 25, 1972

Last week, the latest round of terror that began with the murder of eleven members of the Israeli Olympic team in Munich reached a new and deadly level. Before the week ended, 64 similar letter bombs flooded Israeli diplomatic offices in New York City, Ottawa, Montreal, Paris, Vienna, Geneva, Brussels, Buenos Aires and Kinshasa as well as Tel Aviv and Jerusalem; fortunately, all were discovered before they could do any damage.
From And Now, Mail-a-Death
Oct. 2, 1972

Mourning the eleven Israelis who were murdered by Arab guerrillas of the Black September movement at the Munich Olympics last fall, Premier Golda Meir promised a war to avenge them. Israel, she said, would fight 'with assiduity and skill' on a 'farflung, dangerous and vital front line.' Mrs. Meir never explained where that front line was to be, but it is now becoming ominously evident. Across Europe and the Middle East, Israeli intelligence agents and Palestinian Arabs are fighting an ugly, deadly battle of attrition. For each, the targets and victims are the other side's suspected spies.
From Deadly Battle of the Spooks
Feb. 12, 1973

In agony and outrage over the murder of its athletes at the 1972 Munich Olympics, the Israeli government organized a 15-man group of killers to liquidate the leadership of Black September.... In a series of chillingly executed missions, the counter-terror squad has since gunned down at least 13 Arab conspirators in such cities as Paris, Rome, London, Stockholm and Beirut. The team has also aborted, by its estimate, 37 plots against Israel. But last week the assassins made their first known mistake: they killed the wrong man.
From Fatal Error
Fatal Error
Aug. 6, 1973

One of the least known but most feared intelligence operations in the Middle East is a special branch of Mossad—the Israeli version of the U.S. Central Intelligence Agency, known familiarly as the 'Institute'—which was organized in 1972 to conduct anti-terrorist campaigns against the Palestinian guerrillas. Last week there were indications that Mossad was on the offensive again.
From The 'Institute' Strikes Again
Jul. 14, 1975

Abu Daoud (real name: Mohammed Daoud Mohammed Auda) is a mysterious figure in the P.L.O.'s terrorist operations who is widely believed to have had a key role in the 1972 Munich massacre in which 17 people died, including eleven Israeli athletes.
From L'Affaire Daoud: Too Hot to Handle
Jan. 24, 1977

In the summer of 1972, Abu Daoud was given the most important assignment of his underground career. He was sent to Munich as an advanceman for the Black September terrorists who carried out the Olympic Games massacre. Traveling under the nom de guerre Sa'ad ad-Din Wali, he spent several weeks in Munich, securing and stashing guns and scouting the Israeli quarters in the Olympic Village.
From Abu Daoud--Terror's Advanceman
Jan. 24, 1977

When students of the gray world gather, the conversation—whispered, of course —often turns to the quality of intelligence services. The CIA and KGB rank, on a scale of 1 to 4, at the top. Here, with help from intelligence operatives in the U.S. and abroad, TIME rates the other services.
From Spy Guide
Feb. 6, 1978

Abu Hassan, 36, was a trusted lieutenant of and potential successor to Yasser Arafat, head of the Palestine Liberation Organization. As chief planner for the terrorist organization Black September, Abu Hassan was behind the raid at the 1972 Munich Olympic Games in which eleven Israeli athletes were killed, and a wide assortment of other terrorist attacks and murders. Five times the Israeli intelligence organization, Mossad, had tried to kill him; the most memorable failure was a 1973 operation in Lillehammer, Norway, that resulted in the death of an innocent Moroccan waiter who the Israeli hit team thought was the 'Red Prince,' their code name for Abu Hassan.
From Death of a Terrorist
Feb. 5, 1979

The documentary 'One Day in September' aired by HBO Monday night is a timely reminder, on the eve of the Sydney Olympiad, of the day the Games lost their innocence.... The Munich Olympiad was sandwiched between two bloody wars in which the Jewish state fought for its survival, and its athletes and coaches were clearly part of a nation prepared for war.
From Revisiting the Olympics' Darkest Day
By Tony Karon
Sep. 12, 2000

Following indignant words from the paladins of the Olympic movement, after a little mournful Beethoven, the Games of Munich went on. It's an article of faith that The Games Must Go On. For the 30 years since, the Olympics — indeed, all sports events of any great scale — have carried on, even if permanently altered by the awareness that terrorists could again strike.
From When The Terror Began
By Alexander Wolff
Aug. 25, 2002

The first and most important thing to say about Munich, Steven Spielberg's new film, is that it is a very good movie--good in a particularly Spielbergian way.
From Spielberg Takes On Terror
By Richard Schickel
Dec. 12, 2005

++
Тема/ы
Новый фильм Спилберга

Munich

[igorp]

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/11728.html]עד כאן". הוצאת דבר, 1948 אריה נבון"
(sasha75) in israeli_history @ 2007-10-14 17:40:00 [/url]

Пару месяцев назад я писал в своем журнале про найденный у мусорки сборник карикатур Арье Навона, изданный в 1948 году. Вчера, преодолев лень, отсканировал часть из них, относящуюся к периоду от решения британских властей об уходе из Палестины до провозглашения государства. Сюжеты очень актуальны, только физиономии политиков и мода на шляпы изменились...

[igorp]

[url=http://www.megapolis.org/forum/viewtopic.php?p=1391374#1391374]Владимир Лазарис
ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОГО ОБЗОРА ПРЕССЫ НА ИВРИТЕ
(7.10.07-12.10.07)[/url]

Под интригующим заголовком «Иранская нефть, нацистский банкир, израильский нефтепровод» Йоси Мельман из «Гаарец» пишет о новом исследовании, проливающем свет на то, какими методами пользовался Израиль, чтобы обеспечить себя нефтью.

До середины 50-х годов нефть регулярно поступала из Советского Союза, но в 1956 году эти поставки прекратились, и Израиль обратился к Ирану. Там поначалу сомневались, не повредит ли торговля с Израилем отношениям Ирана с арабским миром, но исход Синайской кампании убедил шаха стать главным нефтяным поставщиком Израиля. Без всякой огласки было создано совместное акционерное общество «Фимарко», зарегистрированное в Лихтенштейне. Нефтяные танкеры доставляли нефть в Эйлат, а оттуда, по нефтепроводу, она шла в Ашкелон.

Потребности Израиля росли, и со временем потребовался нефтепровод побольше. В 1965 году тогдашний министр иностранных дел Голда Меир нанесла тайный визит в Тегеран и беседовала на эту тему с самим шахом. Поворотным пунктом в этих беседах стал 1967 год: после войны и закрытия Суэцкого канала шах, которого во внутренней израильской переписке называли «Хозяин», принял решение создать официальную компанию с равным участием израильского правительства и национальной нефтяной компании Ирана. Она получила название «Транс азиатик ойл».

Трудность состояла в финансировании компании, которой требовалось 85 миллионов долларов – по тем временам бешеные деньги. Барон Ротшильд отказался финансировать предприятие, заявив, что оно будет нерентабельным. В конце концов, израильтяне смогли договориться о ссуде с председателем директората немецкого «Дейче банк», через который в 50-х и в 60-х годах была переведена часть репараций. Председателя звали Герман Йозеф Абс. В прошлом он был членом нацистской партии, а с 1938 года руководил зарубежными операциями банка. После войны он отсидел в тюрьме у союзников несколько месяцев, но и этот факт не помешал Израилю поддерживать с герром Абсом деловые и дружеские отношения. В начале 1968 года немецкий банк дал ссуду, а в конце того же года в Тегеране было подписано ирано-израильское соглашение о создании компании, которое до сих пор не рассекречено. Договорные сроки поставки нефти были установлены на 49 лет. В 1969 году завершилось строительство нового нефтепровода из Эйлата в Ашкелон, а в 1978 году в Иране произошла исламская революция и дальнейшее хорошо известно.

[igorp]

[url=http://gazeta.rjews.net/katz.shtml]Воспоминания "идеалиста"
Алекс Майстровой "Новости недели", 16.04.2007 [/url]

"Истина проступает наружу"

В одном из недавних выпусков газета "Гаарец" процитировала Зеэва Жаботинского, убеждавшего, что только сила может заставить арабов признать еврейское государство. Статья эта осталась в информационном потоке событий незамеченной для многих, но только не для Шмуэля Каца.
Один из ближайших соратников Жаботинского, автор трудов о нем, писатель (его наиболее известные книги - "Одинокий волк" о Жаботинском и "Земля раздора. Действительность и фантазии в Эрец-Израэль") и журналист 93-летний Шмуэль Кац внимательно отслеживает всю информацию о своем учителе и наставнике, с которым познакомился почти 70 лет назад. И не скрывает своего удовлетворения: "Прошло время, когда имя Жаботинского было окружено пеленой молчания. Теперь о нем вспоминают все чаще и чаще, его цитируют те, кто остаются его непримиримыми противниками, как та же "Гаарец". Его видение вновь актуально, и для меня в этом нет никакого сюрприза. Потому что истина всегда выходит наружу, а то, что говорил и предрекал Жаботинский, было истиной. Я уже давно столкнулся с этим феноменом: люди, относившиеся к Жаботинскому, как к идеалисту - в лучшем случае, и как к экстремисту - в худшем, признавали в нем в конечном счете величайший государственный ум", - говорит он.
Шмуэль Кац вспоминает случай, происшедший с ним более 50 лет назад. "Я был знаком с писателем Шоломом Ашем. Как и многие другие, он был убежден до Катастрофы, что в идеологическом споре в 20-30 годы между Хаимом Вайцманом и Зеэвом Жаботинским Вайцман был рационалистом и интеллектуалом, а Жаботинский - непрактичным идеалистом. Когда я встретил Аша в начале 50-х годов, он вспомнил свои предвоенные ощущения. "Я был тогда неправ, - признался он мне. - После всего того, что произошло, для меня очевидно, что в реальности дело обстояло прямо противоположным образом. Вайцман был мечтателем, в то время как Жаботинский - несомненным практическим мыслителем". Сегодня нам не надо дожидаться очередной катастрофы, чтобы убедиться в правоте этого вывода".
В своем возрасте Шмуэль Кац сохранил удивительную трезвость ума и память. Он помнит имена бесчисленных людей, с которыми сводила его жизнь, описывает подробности событий, в которых он был вовлечен в юности. Необычайно ясно, анализируя прошлое и историю, которую он делал вместен с Жаботинским, а потом - с Бегином, он препарирует нынешнюю ситуацию, и описывает сценарии того, как будут развиваться события, если руководство Израиля не изменит выбранный им курс. Кацу есть на что опираться. Доверенное лицо Жаботинского, "министр иностранных дел" Бегина в ЭЦЕЛе, а потом, после прихода Бегина к власти в 1977 году - "чрезвычайный уполномоченный" последнего в Вашингтоне, Кац хорошо знаком со многими сильными мира сего. Он критикует нынешнюю дипломатию Израиля: "Мы слишком статичны, мы только защищаемся, реагируем, но не иницируем. А многие из наших дипломатов в ведущих государствах мира даже плохо владеют английским. Мы полностью оставляем инициативу нашим противникам. А, учитывая то, что таковых множество, и они хорошо подготовлены, не удивительны наши провалы в пропагандистской и дипломатической войне. Я действовал не так в свое время..." - говорит он.

Вслед за Жаботинским: из Южной Африки - в Европу

Шмуэль Кац родился в Южно-Африканской республике, куда его родители приехали из Латвии в начале прошлого века. Впервые он, член Бейтара, увидел Жаботинского в 1930 году, куда тот приехал с лекциями, однако к тому времени он уже хорошо знал своего будущего учителя, читая его биографию и статьи в местной еврейской прессе. "Они покорили меня ясностью формулировок и глубиной видения. С того момента я стал его последователем", - вспоминает Кац. Первая встреча Шмуэля Каца с лидером ревизионистов произошла в Египте, в июле 1937 года. Кац вместе с несколькими единомышленниками приехал в 1936 году в Палестину, а Жаботинский совершал турне по Палестине и Северной Африке. "Он взял меня в Александрию в качестве секретаря. Помню, он много рассказывал о своих планах, о том, что хочет написать одиннадцать книг, но у него катастрофически нет времени".
Их следующая встреча произошла в Польше. Кац находился в то время в Палестине. Познакомился со многими лидерами ЭЦЕЛя, в том числе - с Давидом Разиэлем и Авраамом Штерном. Это было непростое время для ЭЦЕЛя, в организации произошел раскол, и ее руководители, опасавшиеся британских спецслужб, попросили Шмуэля привезти Жаботинскому письмо с описанием своих разногласий. Кац отправился в Польшу, где в то время находился Жаботинский, и застал его упаковывавшим чемоданы. "У него возник конфликт с польскими властями, он собирался уезжать, и предложил мне поехать вместе с ним. Я, не раздумывая, согласился. Жаботинский был потрясающий человек, он относился к своими сподвижникам, не как гуру, или учитель, а как друг. Он говорил со мной, тогда еще пацаном, ничего не смыслившем в политике или идеологии, на равных. Шутил, смеялся, мы касались самых разных вопросов. Он относился с большим уважением к людям, давал им почувствовать их значимость. Мы часто и подолгу говорили с ним об ЭЦЕЛе, о положении евреев в Европе. Он чувствовал приближение трагедии, и повсюду призывал местных евреев уезжать отсюда. Ему не верили, но он точно знал, что надвигается ужасное время и готовился к нелегальной алие".
После этого они еще несколько раз встречались в разных европейских городах - в том числе и в Париже в 1938 году, а затем от Жаботинского последовало неожиданное предложение. "В конце 1938 года я вернулся в Южную Африку, а буквально спустя три недели получил письмо от Жаботинского. Он просил меня приехать в Англию, чтобы начать там выпуск еврейской газеты. Ему нравились мои статьи, то, как я излагал свои идеи, и он счел, что я могу быть журналистом и редактором сионистского издания. Я приехал в Лондон, и вскоре началась война. К тому времени у Жаботинского возникли проблемы с британскими властями. Он настаивал на создании еврейской бригады, англичане были против, и вскоре Жаботинский стал персоной нон-грата на Британских островах. Он уехал в США, и оттуда посылал мне и моему другу Нахуму Левину письма с указаниями, как выпускать издание и вести пропаганду. Это был еженедельник - "Джуиш стандарт".
Поскольку у Шмуэля была с детства проблема с ногой, его не взяли в армию, и он, выпуская журнал, работал во время войны добровольцем на заводе по производству оружия. Покинул он Лондон в июле 1946 года, чтобы отправиться в Эрец-Исраэль, где к тому времени Бегин и ЭЦЕЛь уже готовились к тому, чтобы начать борьбу за освобождение от британского мандата. Вместе с Бегином в ЭЦЕЛе Первая встреча с Менахемом Бегином произошла еще до войны. Шмуэль Кац, придя в отель, где жил Жаботинский, обнаружил там незнакомого человека. "Я вошел в комнату. Увидел, что он с кем-то беседует, и собирался уйти. Однако Жаботинский дал мне знак рукой, чтобы я вошел, и сказал своему собеседнику, что "у меня от Шмуэля нет секретов". Я не вмешивался в их разговор, и только потом узнал, что это был Бегин. Мы не виделись девять лет, а когда встретились, узнали друг друга. Он спросил меня, помню ли я ту встречу. Я ответил, что, конечно, помню".
Очень быстро Шмуэль стал выполнять "особые поручения" главы ЭЦЕЛя. Связи в Англии, образование и журналистские способности, опыт пропагандистской работы и, наконец, незапятнанная репутация в глазах английских спецслужб делали его подходящим кандидатом для такой работы. Его деятельность включала самые разнообразные стороны: от организации диверсий против британских объектов и подготовки нелегальной алии до защиты интересов ревизионистов в их противостоянии с сионистами-социалистами.
С октября по декабрь 1946 года Шмуэль провел в Базеле, ведя подготовку к сионистскому Конгрессу. На Конгрессе доминировали левые, руководство Сохнута старалось всячески перекрыть "доступ кислорода" своим идеологическим противникам. "Мне пришлось ехать в Женеву, чтобы сделать в типографии копии материалов, которые мы собирались раздать. Это была непростая задача. Сохнут потребовал от всех типографий в Швейцарии, чтобы нам, как "экстремистам и фашистам", запретили печатать свои материалы. Пришлось дать взятку одному работнику типографии, чтобы он разрешил нам выпустить материалы. Нам надо было уложиться за одну ночь, и мы справились. Хорошо, я за время работы в Англии освоил типографское дело. Мне помогали бывшие узники Освенцима. Мы привезли материалы в Конгресс и необычайно удивили сохнутовцев. Помню, там была одна девушка от Сохнута, прямо-таки из кожи вон лезла, чтобы помешать нам. Теперь она живет с соседнем хостеле", - смеется Шмуэль.
После взрыва английского посольства в Риме в ноябре 1946 года Кац вернулся в Эрец-Исраэль. Британские агенты, наводнившие Рим, сели "на хвост" Кацу, и оставаться в Европе дальше было уже опасно. Начался новый этап его деятельности. С 1948 года Бегин ввел Каца в руководство ЭЦЕЛя. Шмуэль стал ответственным за пропаганду организации и ее международные контакты. Опять-таки сыграли свою роль английский язык, умение вести разъяснительную работу и знание европейских реалий. "До меня Бегин сам занимался контактами с иностранными представителями, но затем передал эту сферу деятельности мне и высвободил себе время для организационных вопросов и подпольной деятельности. Я стал своего рода министром иностранных дел", - вспоминает, улыбаясь, Шмуэль. Менахем Бегин практически не выходил из дома в районе Тель-Авива, чтобы не быть узнанными английскими агентами. Кац приходил к нему домой.
"Сначала мы снимали квартиру в Иерусалиме, в районе нынешних Старых Катамон, - рассказывает он. - В большом доме, где жили англичане. Я поддерживал с ними хорошие отношения, некоторые соседи приходили ко мне выпить виски. При этом я специально, чтобы отвести от себя подозрения, подчеркивал свой патриотизм, отстаивал интересы евреев. Спрашивал их: как бы вы вели себя, если бы землю, которую вы считаете своей, присвоил другой народ и вел там себя как хозяин? Это действовало. Они мне доверяли, и ни разу ни в чем не заподозрили". Поскольку деятельность ЭЦЕЛя была сконцентрирована в Тель-Авиве, Шмуэль и его жена вскоре перебрались сюда - в район нынешнего Рамат-Гана. Кац приходил к Бегину днем, поскольку визиты по ночам и вечерам могли вызвать подозрение у англичан. Согласно системе конспирации, разработанной Бегином, Кац поддерживал контакты (кроме Бегина) только с несколькими людьми, остальных он просто не знал. Таким образом, ЭЦЕЛь страховал себя от тотального провала в случае ареста своих членов. Некоторых ведущих деятелей организации Кац не знал даже в лицо - например, Ицхака Шамира. Он познакомился с ним уже после обретения независимости Израилем.
Боялся ли он? "Нет, - без тени сомнения отвечает Кац. - И интересно, что практически никто из нашего окружения, несмотря на риск, не испытывал страха или чрезмерного беспокойства. Не помню и чтобы моя жена особенно волновалась. Все перекрывала враждебность к англичанам, которые стали, по сути дела, сообщниками Гитлера. Мы чувствовали их скрытый, а иногда - и открытый антисемитизм, и отвечали им ответной неприязнью. Было несколько раз, когда меня задерживали. Я смеялся во время допросов, и говорил им: если у вас есть хоть какие-то доказательства - задерживайте меня!" Кац подчеркивает жесткость Бегина. "Он никогда не делал угроз, которые нельзя было подкрепить делом, - говорит он, припоминая известный случай, когда бойцы ЭЦЕЛя высекли британских офицеров за то, что ангичане выпороли трех подростков - активистов организации.
- Мы предупредили их: если вы позволите себе порку наших людей, то реакция будет адекватная. Они пренебрегли нашим предупреждением, и тогда мы взяли в плен и выпороли троих их офицеров, выбросив их потом из машины на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве. Это было страшное унижение для британцев. Любопытно, что спустя две недели после этого они отменили порку в Индии".
За месяцы, предшествовавшие независмости, Кац несколько раз побывал в Европе, и в том числе - в Лондоне. Он приезжал туда по "вопросам бизнеса", так как, действительно, занимался выпуском книг. "Это был апогей моей деятельности в ЭЦЕЛе, - вспоминает он. - Англичане смотрели на меня косо, но никаких улик против меня у них не было".

Бен-Гурион и Бегин

Кац вспоминает, насколько сложным было принятие решения о провозглашении независимости. Представители левых движений и Сохнута, несмотря на решимость Бен-Гуриона, боялись этого шага и стремились оттянуть его. При этом сам Бен-Гурион, по словам Шмуэля, ненавидивший Бегина, использовал его в своих политических целях. "Перед запланированным провозглашением независимости он послал своего представителя Элиэзера Ливни к Бегину с просьбой продолжить угрозы в адрес англичан. При этом сам он постоянно подчеркивал свое миролюбие. То была типичная тактика "плохой - хороший следователь", и она работала. Точно такую же тактику проводили Арафат и ХАМАС, а наши левые, в своем идиотизме, делали вид, что есть "добрые" и "злые" палестинцы", - негодует Кац.
Он обвиняет в двуличности основателя Израиля, ярким примером которой стала "Альталена". "У Бен-Гуриона и Бегина была договоренность о том, что "Альталена" доставит оружие, и 20 процентов этого оружия будет передано бойцам ЭЦЕЛя в Иерусалиме, где уже начались столкновения между евреями и арабами. Я был свидетелем переговоров между Бегином и доверенным лицом Бен-Гуриона - Исраэлем Галили. Предполагалось, что корабль пристанет к берегу в районе Тель-Авива, однако в последний момент Бен-Гурион попросил, чтобы оружие было выгружено в Кфар-Виткин. Бегин не придал этому значения. Только потом, после расстрела "Альталены", мы поняли причину этой странной просьбы. Бен-Гурион и его люди не могли позволить себе уничтожить корабль с евреями и оружием для евреев на глазах тысяч людей в людном месте. А Кфар-Виткин был традиционным оплотом левых, там это можно было сделать без помех. Потом они обвинили нас в восстании, мятеже, в том, что мы хотели присвоить себе все оружие. Ничего подобного не планировалось, и как прямой участник переговоров, я могу это подтвердить", - говорит Кац. Причиной, считает он, была ненависть к ЭЦЕЛю. "Они ("Хагана" и Сохнут) относились к англичанам, преследовавшим евреев, лучше, чем к нам. Они выдавали им наших людей, потворствовали антисемитам, травили нас в "сезон", но при этом старались использовать нас в своих целях. Это была двуличная политика".
Впрочем, в то непростое время были и приятные сюрпризы. "Помню, в преддверии раздела Палестины ООН послала сюда комиссию, и несколько членов этой комиссии захотели встретиться с нами. Встреча была организована посредством американского журналиста, должна была быть тайной, но очень быстро стала достоянием гласности. Нас было трое: Бегин, Хаим Ландау (отец нынешнего депутата кнессета - Узи Ландау) и я. Члены комиссии были из Южной Америки: Грандос - из Гватемалы и Павригат из Венесуэлы. Мы были насторожены, настраивались на переговоры, а столкнулись с таким выражением симпатии, что были просто ошарашены. Они обнимали нас, говорили, что поддерживают, что постараются отстоять наши интересы. "Ларчик открывался" просто: все они были революционеры, и в нас видели революционеров, борющихся с колониализмом. Они, действительно, много сделали для нас. Многие в то время вообще выступали против еврейского государства", - вспоминает Шмуэль. Лучшая оборона - наступление После создания Государства Израиль Шмуэль Кац был депутатом в кнессете первого созыва (1948-1950 годы) от партии "Херут", а затем на длительное время ушел от политики. "Я вообще не хотел баллотироваться в кнессет, я там чувствовал себя "не в своей тарелке". Мне хотелось создать собственную газету, но это начинание не получило поддержки и я занялся собственным бизнесом - книгопечатанием".
Опыт и дипломатические таланты Каца оказались востребованы после победы "Ликуда" и прихода к власти Бегина. Успех "Ликуда" вызвал шок и смятение на Западе, в том числе - и в США и среди американских евреев. Бегина называли "фашистом", "главой террористической организации", "экстремистом". Новому правительству грозили остракизм и изоляция. "Почти сразу после триумфа Бегина на выборах он позвонил мне и спросил, могу ли я отправиться в США с особым заданием. Суть задания состояла в том, чтобы прекратить кампанию демонизации "Ликуда". К тому времени я уже пять-шесть раз бывал в США, выступал с лекциями о необходимости сохранения "территорий" и о глобальной стратегии арабов. Ко мне прислушивались. Я был знаком со многим сильными мира сего в Америке, меня знали в журналистских кругах. Бегин был осведомлен об этом".
По приезду в США Каца пригласили в редакцию "Ньюсуик", опубликовавшего статью, где Бегина называли "террористом". "Когда я пришел, вся редакция была в сборе. Видимо, всем было невтерпеж увидеть "террориста номер два". Меня посадили напротив главного редактора. Судя по всему, они были уверены, что я начну оправдываться и юлить. Я выбрал другую тактику: вытащил экземпляр "Ньюсуика" с поношением Бегина, и со всей силы хлопнул им по столу. Я был подчеркнуто агрессивен, не жалел жестких слов в адрес редакции. Требовал доказать, по какому праву они поносят дружественного США премьер-министра Израиля. Я поверг их в шок, и это принесло результаты. Главный редактор был сконфужен, и в конце концов сказал: "Давайте все обсудим". В следующем выпуске еженедельника появилось пространное "письмо читателя", критиковавшего статью. С тех пор прямые нападки на Бегина прекратились".
За месяц пребывания в Нью-Йорке и Вашингтоне Шмуэль Кац провел 140 лекций, встреч с журналистами, интервью. Он не оборонялся, а нападал, заставал врасплох своих собеседников. На вопрос журналиста "Нью-Йорк таймс" об отношении "Ликуда" к арабам ответил, что этот вопрос еще только в стадии разработки, но переговоры будут вестись с арабами, а не с "Нью-Йорк таймс". Его слова были встречены смехом в зале. Даже сторонники Израиля испытывали предрассудки в отношении Бегина. Журналист Джордж Уилл из Columnist (в то время очень влиятельное издание) признался Кацу, что согласен со всеми его доводами, но заявил, что для него "неприемлема теократия". "Почему теократия? Левые раздули шумиху из того, что во время праздника Бегин внес в синагогу свитки Торы, и преподнесли это, как его стремление установить религиозную диктатуру. Я сказал ему тогда: "Джордж, если ты ходишь в церковь, то значит ли это, что хочешь теократию?" На этом подобные вопросы кончились".
В другой раз фотографы засняли Каца с известным журналистом из NBS на очередном приеме. "Мы даже не говорили в тот вечер о политике, просто гуляли по лужайке, о чем-то болтали, шутили. А впечатление было такое, будто мы закадычные друзья. Наши снимки обошли все газеты, нас показывали по телевидению. Все это растопило лед. Меня перестали видеть, как представителя банды ганстеров, и воспринимали, как политика. И отношение ко мне переносилось на отношение к Бегину". Позднее он сопровождал Бегина в его визитах к Картеру, разъясняя последнему запутанные обстоятельства арабо-израильского конфликта.
Кац считает, что дипломатические провалы - результат не только дефицита нужных и подготовленных людей, но и отсутствие ясной позиции в арабо-израильском конфликте. "Те, кто называют себя прагматиками, ставят все с ног на голову. Он говорят, что если ликивдировать поселения, то не будет террора. Вот как! А как тогда объяснить террор 84 лет назад, погром в Хевроне, беспорядки 30-х годов, все войны, начиная с 1948 года? Причина всему этому - не поселения. Причина - отказ арабов смириться с еврейским государством. Стремление уничтожить его - если не сразу, то по частям, поэтапно. Те, кто верят в мирные намерения арабов - кто они: прагматики или утописты?" - вопрошает он. Шолом Аш дал ответ на этот вопрос. Он, по крайней мере, был честен с самим собой...

Книга Шмуэля Каца Земля раздора. Действительность и фантазии в Эрец-Исраэль

Владимир Жаботинский Тоска о патриотизме , 1903 г.

[igorp]

[url=http://mangupli.livejournal.com/11552.html]«Статус кво» как инструмент разрушения.
mangupli @ 31 July 2007 [/url]

«Я ненавижу человека по имени СТАТУС КВО». Р. Бредбери.

Как мы научили арабов Шхема борьбе с нами. (первая часть)

... А сейчас – поговорим немного о том, что, как жителю Шомрона, мне ближе, о могиле Иосифа в Шхеме, именно сейчас, в эти минуты мигающему огнями в 5 километрах от моего окна. Всем известна трагедия этой святыни. Мы поговорим от тех, кто сварили дьявольский состав, выплеснувшийся из котла. О тех, кто изначально, определил себя, в лучшем случае, «нейтралами», а не частью народа, к которому они принадлежат, «оккупантами» не только по отношению к арабам, но и к евреям, отличающимся от «массы» одним – осознанием цели и значения того, что произошло в 67г. О тех, кто создал страшное чудовище, одевшееся плотью с автоматом в руке…чудовище, носившее, поначалу, вовсе не хамасную зеленую ленту или фатаховскую кафию, чудовище, родившееся на столах чиновников оккупационной администрации - «минhаль эзрахи» и правителственных кабинетов повыше и нареченное, во младенчестве, «Статус кво на могиле Иосифа». Можно много спорить о том, что делать с РЕАЛЬНО существующим проблемами (тут иногда принцип «сохранения существующего положения вещей» и может быть, тактически, оправдан). Вряд ли можно найти оправдание созданию «призрака реальности», чтобы с его помощью оправдывать свою политическую ангажированность.

Итак, год 1967. Место действия.
В глазах чиновников ЦАХАЛя: участок 10, в квартале 5, площадь 661 кв.м. Собственность ВАКФа Шхема. Наследственное право на оплаченную охрану-«опеку» (на новорусском – «крышу») закреплено за семьей Давикат (דוויכאת), получавшей до 1967 г. деньги от ВАКФа, а после – от Армии Обороны Израиля (во всяком случае – до 2000 года! Не удивлюсь, что и доныне….).

Арабы: «Вали неби Йусуф» . Одна из множества малозначимых «киврей шейх» или «киврей нави», разбросанных по просторам «Фаластын». Как могила Иосифа , более известна т.н. «Юусефийя», прилепившаяся к Меарат ха Махпела, место, в котором, из уважения к мусульманам, евреям было запрещено молиться согласно всем соглашениям о святых местах Хеврона после 1967 г. (да мы туда особо и не рвались, к евр. традиции оно не имеет никакого отношения).
Одна из особенностей ситуации ( запомните ее!): в отличие от шума вокруг Храмовой горы, в мусульманском мире вопрос о Кевер Йосеф не становился темой серьезного обсуждения, в самом Шхеме ВАКФ, практически, не поднимал его, удовлетворившись формальным сохранением «зикайона» и права на комнату сторожа при могиле (о ней еще пойдет речь), могила не была объектом паломничества и молитв местных жителей, вопрос о раздельных часах молитвы ими не ставился, ВАКФ не являлся и участником переговоров с руководством ешивы о статусе Кевер Йосеф в 1983 г. (вот тут то и родилось пресловутое «статус кво»). Впервые напряженность вокруг Кевер Иосеф инициирована ХАМАСом в 1985 г (в виде угрозы терракта).

Шомроним: второе по святости после горы Гризим место. Две колонны рядом с могилой считаются памятниками на могилах Эфраима и Менаше – согласно самаритянской традиции, предков самих шомроним. Сама община – полностью лояльна Израилю, получила параллельное израильское гражданство. «Минhаль» ухитрился обидеть ее, убрав с надгробия старинный вышитый самаритянский «парохет», принесенный после 67 г. вместо мусульманского, и заменив его «казенным» покрывалом стандартного образца военного раввината (см. газету חדשות השומרונים 12.12.1993), а занятый творением мира И.Рабин – вообще не ответив на письмо от имени всей общины по поводу непонятных ограничений доступа туда самаритян «из соображений безопасности». Для пощечины всегда удобнее тот кто поближе и потише…

Евреи: Четвертое по святости место, удостоившееся упоминания в числе тех, которые были выкуплены за полную цену, а не завоеваны. Чем вам не символ столь любимого «в определенных кругах» МИРА? Символ преданности Земле Израиля – кости Иосифа, принесенные из Египта, символ возвращения сыновей к земле отцов. Традиция по поводу могилы восходит к 4 веку н.э. Одна из древнейших по поводу святых мест, не считая Махпелу. Весьма надежное отождествление и через описание в ТАНАХе. В сотне метров от памятника – развалины древнего Шхема (Элон Море) эпохи Праотцов.

А вот -изложение правил для евреев в Кевер Йосеф . Загадывать- кто его автор, я не буду… Отгадать – почти невозможно, если не отрешиться от мысли о том, что в Эрец Исраэль давно уже нет ни турок , ни англичан, и истлели кости автора знаменитых Законов Омара. Впрочем – тут поневоле поверишь в «гилгуль нешамот». Не нашла ли душа великого халифа пристанище в ……. Ну это вы сами поймете.
Это не компромисс с мамлюкскими, османскими или мандатными законами, не компромисс с представителями бушующих толп шхемских фанатиков, не результат сложных и запутанных международных контактов с представителями исламского мира, не плод обсуждения в ООН!) , автор этих пунктов – «суверен» на территориях Иудеи Шомрона и Газы – представители Армии Обороны Израиля , точнее «минhаль эзрахи» - оккупационного управления, год 1982, декабрь.

1. Полный запрет ночлега учащихся ешивы или молящихся .
2.Разрешенное время нахождения и учебы – с 8 до 19 ч.
3. Запрет любого нахождения в субботу, в т.ч. для изучения Торы и молитвы.
4. Разрешить только вечерний «маарив» субботы при уходе молящихся после него в здание «минhаль эзрахи» и нахождения там до конца субботы.
5. Запрет изменения состава мебели (стендеры, стулья, скамьи), зафиксированного и пересчитанного на момент составления соглашения.
6. Полный запрет на любые строительные работы, включая ремонт, установку вентиляторов и кондиционеров, навесов…
7. Предел группы, изучающих Тору – 35 человек.

Для справки – личное вмешательство А.Шарона, тогда министра обороны, и его указания офицерам «минhаль эзрахи» позволило поднять «планку» количества учащихся ешивы с четырех (!) до 35.
NB:
Знаете ли вы: в «законах Омара» для "зимми" тоже есть очень похожий принцип - «никакой новизны»? Можно оставить то, что было, …но новенького - ни –ни… (для развития исторического мышления см. пп. 5,6 Соглашения)
(продолжение следует)

[url=http://mangupli.livejournal.com/12079.html]"Статус кво" как инструмент разрушения (продолжение)
mangupli @ 05 August 2007 [/url]

Как мы научили арабов Шхема бороться с нами.
Часть вторая.

Что предшествовало декабрьскому соглашению 1982 г.? Вернемся на несколько лет назад. Идея возвращения на Гору включала в себя закрепление в двух важнейших пунктах, связанных с еврейской историей – Хевроне и Шхеме. Не забывайте, что первое поселенческое ядро Шомрона носило имя этого города из ТАНАХА – Элон Море. Однако, если возвращение в Хеврон могло было быть подведено под определенную формально-юридическую базу для разговора с израильской администрацией на сухом языке агентов недвижимости (еще были живы люди, изгнанные оттуда в 1929 или 1936 годах, и обладавшие документами на собственность в этом городе, существовали их наследники, передавшие право на распоряжение этой собственностью в руки поселенческих организаций), то по поводу Шхема ситуация была гораздо сложнее. Еврейское кладбище города, закрепленное за общиной, было передано еще британскими властями под расселение пострадавших от землетрясения арабов в конце 20-х годов, центральный раввинат, обладавший правом поднять вопрос о возвращении этого участка делать этого не хотел, немногочисленные (из -за крайней агрессивности арабского населения) евреи в конце 19- н.20 вв. жили в городе на основе аренды под «дмей мафтеах».
Продажа евреям арабских домов (многие арабы были готовы это сделать, мне даже довелось беседовать с парой таких людей) была запрещена не только иорданским законом, но и постановлениями оккупационной администрации. Армейским властям было ясно, что Кевер Йосеф может стать единственной опорой, за которую зацепятся «смутьяны», поэтому они были готовы на все, чтобы не допустить превращения ее в центр притяжения и уж, тем более, в место, вокруг которого образуется жилое еврейское ядро. Не могу доказать этого, но меня не покидает ощущение, что появление вокруг могилы быстро разросшихся школьных дворов трех новых арабских школ, быстро создавших «специфическую атмосферу» было не случайным явлением – оно устраивало очень разные, но единые в одном, «заинтересованные стороны». Дай-то Б-г, чтобы я ошибался. Попытки «Гуш Эмуним» закрепиться в Шхеме, начавшиеся в 1974 г. не увенчались успехом, хотя косвенным результатом их явилось появление с обеих его сторон двух «Элон Море» - собственно ишува Элон Море на горе Кабир, к востоку, и «Элон Море-Кдумим», к западу.
...
Год 1987 был овеян новыми победами – вышвыриванием 9 мая, в субботу, проникших для утренней молитвы ребят, очередным отказом разрешить задержаться после 22-00 в Шавуот, разрушением в октябре построенного за день, вместо березентовой палатки, барака из жести. Наиболее ярким аккордом, хотя и несколько подпортившим победную эйфорию, явилась посылка солдат на разламывание проложенных труб и вырывание проводки для будущего кондиционера в комнате занятий. Ешиботник, очевидно, как и солдат в уставе Сов. Армии, «должен стойко переносить все трудности и тяготы…», вообщем - чтобы служба медом не казалась…, ну и «статус кво» - не было «мазганов» при мамлюках! На счастье учеников и всего еврейского народа, на фоне молчания большинства религиозных партий, Дов Щилянский, «ницоль Шоа», честнейший и моральнейший человек, председатель Кнессета в это время, устроил истерику руководству армии, пригрозил крупными помехами в процедуре работы Кнессета и добился установки агрегата…
Правда, за победными фанфарами армия и правительство проглядели подготовку арабской интифады, но это уже мелочи…
(окончание следует)

[url=http://mangupli.livejournal.com/16856.html]"Статус кво" как инструмент разрушения (часть третья)
mangupli @ 05 September 2007[/url]

1990 - третий год первой интифады. Для многих из нас это стало чем-то вроде начала отсчета новой эры, тем более, что сам я прибыл в Израиль всего за месяц до того как она полыхнула в декабре 87 г. Кевер Йосеф стоит, ребята в ешиве учатся, улицы Шхема и дороги Шомрона воняют гарью автомобильных покрышек и «бутылок Молотова», асфальт поблескивает пятнами старательно разлитого на поворотах масла и железными колючками самодельных «нинджот», начали помаленьку уже и постреливать, хотя все это – десерт, главные блюда на адской кухне Арафата еще впереди… Соглашения Осло сварят совместно с израильскими поварами, пока еще не лауреатами Нобелевки…

... В мае 1990 г. удалось получить разрешение на внос Сефер Тора в здание ешивы в Кевер Йосеф. Большая радость для всего народа Израиля! Еще одна Невеста-Тора нашла себе пристанище в доме Жениха! Правда «Шалом ахшав» немедленно потребовали права устроить кошачий концерт под названием «вахта протеста» у входа в Кевер Йосеф. Видимо решили блюсти целомудрие покойного и оградить его от встречи с особой иного пола. Армия ответила отказом (к тому времени Мицна на посту командующего округом уже, кажется, сменился Ициком Мордехаем ), «блюстители нравственности» подали в БАГАЦ (проиграли!) , заявляя, что внос Сефер Тора является политическим актом, который должен легетимизировать еврейские претензии на Шхем. Товарищи из ХАМАС (интересно, что ФАТАХ смолчал!) обещали устроить большой погром участникам торжества. Пришлось объявить комендантский час и 3 мая загнать шхемских арабов на вечерок по домам. И, ой, что тут началось!!! Израильские левые глубоко вдохнули, поднатужились – и крик не кончался года три. Тем более, что, тем временем, пало правительство Нац. единства, к власти пришло переходное, с Шамиром, которое, под нажимом «Тхии», поставившей свои условия поддержке перед президентом страны кандидатуры Шамира на формирование нового кабинета, пошло на разрешение (о ужас!!! О поругание основ!!!) пристройки к комнатке ешивы: кухни (!), столовой (!!) и даже комнаты отдыха (!!!), в которую разрешалось поставить пару диванчиков (для этих -то бездельников-мракобесов!!)...

Шуламит Алони , задним числом, до глубины души прониклась страданиями (трехлетней давности) бедных арабов города, быстренько окрестила главных раввинов Израиля «Римскими Папами» (хорошо хоть – не Мамами) и оросила накопленными за годы слезами запертых по домам, в тот злосчастный вечер 3 мая, 120 000 шхемских пацифистов, вегетарианцев и толстовцев- непротивленцев. Запертыми ради чего? Листовки ХАМАСА , который как и вОлОгодский кОнвОй, шутить, обычно, не любит, были забыты. Зато припомнила (и евреям, да и, думаю, прежде всего – арабам…для общего поднятия национального самосознания) , что Цахи Ха-Негби и Дов Щелянский отплясывали с Сефер Тора « около могилы Шейха Юсуфа , чтобы сказать: «вся она моя», и никто им не помешает» («Ха-Арец» от 27 января 1993 г.).
Безобразие! Как это вы, друзья- арабы, стерпели такое поругание ВАШЕЙ национальной святыни, ВАШЕГО любимого шейха?
И вот тут-то в самый раз напомнить, что ешива назвалась «Од Йосеф хай». Видимо недаром. И название это оказалось пророческим. Видимо, обиделся обладатель полосатой рубахи на титул шейха. В советниках фараона бывать доводилось…а вот в шейхах – шалишь! Уже в июне 1993 г. наша «мадам Фурцева» была вынуждена, не по своей воле, оставить культуру и образование на произвол судьбы и удовлетвориться наукой и спортом в новом министерстве.
Правда, вскоре, зарвавшимся поселенцам и иже с ними указали на их место, для гармонии, так сказать. Не забудьте, что 13 сентября 1993 г. нас осчастливили началом новой Эры – эры Осло (Соглашение Газа- Иерихо). Попытка внести вторую Сефер Тора в декабре 1993 г. превратилась в событие, которое должно было, еще тогда, всем нам –идиотам, объяснить – где и с кем мы имеем дело…и каковы границы, точнее их отсутствие, беспредела властей по отношению к гражданам (пока еще «на шатахим»)....

Промежуточные Соглашения Осло от 28 сентября 1995 г.уже добрались и до решения вопросов о святых местах. Главная цель правительства была достигнута – Кевер Йосеф не стала ядром поселения, отделаться от Шхема можно было легким движением руки, а для тех религиозных партий, которые поддерживали Рабина, определение «еврейского религиозного места» было вполне приемлемым. Арабы оказались весьма уступчивыми в вопросе Кевер Йосеф (видимо уже забыли уроки Шалом Ахшав и Шуламит Алони или удовлетворились «Юсуфом» в Хевроне) и даже не заикнулись о возможности совместного использования этого места (как например – молитвы в Меарат Махпела, сохранение доступа к мечети в Неби Самуэль). Согласно соглашению:

1. Признается אופי היודי- הדתי этого места.
2. Израиль имеет право держать там наемных охранников в гражданской одежде.
3. Сохраняется статус-кво ( существующее на данный момент, включая все , что связано с постройками ешивы, количеством учеников и т.д. . Вот тут то и можно вздохнуть о том, каким бы оно могло быть, если бы не…)
4. Вопросы безопасности посетителей и учащихся передаются под ответственность... палестинской полиции. ( Хорошо помню - снаружи перед входом сидели с АКМ наши новые друзья. А внутри, за калиткой – еврейская охрана с «мини-узи».)
5. Дорога к Кевер Йосеф охраняется совместными патрулями.

Гладко было на бумаге….
(окончание следует)

[igorp]

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/11133.html]Немец, который спас Государство Израиль?
steissd в israeli_history @ 2007-10-03[/url]

В 1917 году, как известно, британское соединение под командованием генерала сэра Эдмунда Алленби освободило турецкую Палестину от османского присутствия. По сей день в Израиле есть улицы Алленби, самой известной из которых является тель-авивская. Разумеется, это оправдано, поскольку без перехода из-под османского владычества под мандат Лиги Наций создание независимого государства было бы проблематичным...
...
Но мало кому известно, что в 1917 году оттоманское командование готовило еврейскому населению Палестины ту же судьбу, что и турецким армянам. Причём на тех же основаниях — палестинские евреи в массе своей занимали пробританскую позицию, а некоторые из них, как например, члены организации НИЛИ, напрямую сотрудничали с разведслужбами Великобритании. За это их намеревались изгнать во внутренние районы Оттоманской империи.
Если бы турки это осуществили, то это привело бы не только к большим человеческим жертвам, но и к потере таких населённых пунктов, как Тель-Авив, Ришон ле-Цион, Петах-Тиква и многих других. Арабы бы не заставили себя долго ждать и немедленно наложили бы лапу на недвижимость изгнанных сионистов. Сегодня принадлежность этих городов Государству Израиль не оспаривает никто, кроме тех, кто вовсе отказывает еврейскому государству в праве на существование. Если бы Джемаль-паша реализовал свои планы, вполне возможно, что эти места оказались бы включёнными в состав палестинского арабского государства и сейчас находились бы по ту сторону "зелёной черты".
Не позволил туркам осуществить изгнание евреев командующий немецким корпусом Эрих фон Фалькенхайн. По утверждению его современного биографа Хольгера Аффлербаха, "эскцессы в отношении еврейского населения в Палестине были предотвращены благодаря действиям Фалькенхайна"...

[igorp]

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/10328.html]Эмблемы подполья - ЭЦЕЛЬ
Давид (david_2) в israeli_history @ 2007-08-16[/url]

ЭЦЕЛЬ («А-иргун а-цваи а-леуми бэ Эрец-Исраэль» - «Национальная военная организация в Эрец-Исраэль») откололся от Хаганы в 1931-ом году, свою эмблему получил в конце 30-ых. В ноябре 1937-го один из руководителей ЭЦЕЛя Авраам Штерн («Яир») прибыл в Варшаву для организации местной ревизионистской пропаганды, создания ячеек ЭЦЕЛя и углубления контактов с польскими правительственными кругами, которые сочувствовали ревизионистам и оказывали помощь в снабжении и военном обучении членов ЭЦЕЛя. Особенную помощь Штерну оказывали Генрик и Лили (Аяла) Штрассман...

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/10747.html]Эмблемы подполья - Хагана
Давид (david_2) в israeli_history @ 2007-08-23[/url]

Хагана («Иргун а-hагана а-иври бэ Эрец-Исраэль» - «Еврейская организация обороны в Эрец-Исраэль») была основана в 1920-ом, и в течение долгого времени не имела собственной эмблемы: церемониальная сторона была в Хагане не в почете. В 1942-ом году инструкторы курса командиров взводов Хаганы предложили создать значок, который будет вручаться выпускникам. Командир курса Моше Бар-Тиква (Пастернак), будущий полковник АОИ, предложил для значка мотив меча и оливковой ветви и нарисовал первый эскиз...

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/11907.html]Эмблемы подполья - ПАЛЬМАХ
Давид (david_2) в israeli_history @ 2007-10-15[/url]

ПАЛЬМАХ: «Плугот а-махац» - «Ударные роты» - ударный отряд Хаганы, был создан в 1941-ом для обороны Палестины от возможного германского вторжения. Эмблема ПАЛЬМАХа, два золотых колоса и серебряный меч, была создана к второму съезду ПАЛЬМАХа у киббуца Эйн-Харод в июле 1945-го года. Тогда же было впервые представлено и знамя ПАЛЬМАХа: на синем полотнище национальный флаг, эмблема и название «ПАЛЬМАХ» красными буквами...

[url=http://community.livejournal.com/israeli_history/12129.html]Эмблемы подполья - ЛЕХИ
Давид (david_2) в israeli_history @ 2007-11-14[/url]

ЛЕХИ («Лохамей херут Исраэль» - «Бойцы за свободу Израиля») – организация откололась от ЭЦЕЛя в 1940-ом году. До конца 1942-го именовалась «Иргун цваи леуми бэ Исраэль» - «Национальная военная организация в Израиле», в отличие от ЭЦЕЛя - «Национальной военной организации в Эрец-Исраэль», затем сменила название на ЛЕХИ. Выражение «бойцы за свободу Израиля» использовалось в листовках и прокламациях и ранее, но не в качестве названия организации.
...
Вскоре после создания Государства Израиль иерусалимская эмблема стала общей эмблемой ЛЕХИ, хотя и не была формально принята ни одним собранием ветеранов организации...

[igorp]

[url=http://www.7kanal.com/news.php3?id=236319]Полуторамиллионная благодарность Вайсглассу
12:06 29 Октября 2007 [/url]

Адвокат Дов Вайсгласс, возглавивший директорат компании «БЕЗЕК» чуть более года назад, удостоился подарка в честь отставки в размере полутора миллионов шекелей.

Как сообщает «Де-Маркер», решение наградить Вайсгласса такой суммой возникло у комиссии по контролю за компанией, и она решала утвердить эту сумму, отметив, что речь идёт о выражении благодарности г-ну Вайсглассу за его руководство компанией в период кризиса.

«Вайсгласс продемонстрировал достойное руководство, весьма значительно сказавшееся на функционировании компании и её директората», - написала комиссия по контролю.

Напомним, что в период руководства Вайсгласса в руководстве неожиданно возникло несколько подозрений в неполадках в управлении компанией. Это в основном касалось области утверждения зарплат и бонусов компании «БЕЗЕК».

«Де-Маркер» отмечает, что упомянутые дела привели к отставке верхушки компании, в том числе и самого Вайсгласса, гендиректора Яакова Гальберда и юридического советника Босмат Шалош. Однако в решении члены Комиссии по контролю отметили, что «по сути, решение о подарке должно выражать благодарность г-ну Вайсглассу за его деятельность в руководстве компанией, в особенности в период кризиса. Отставка Вайсгласса от руководства директоратом и из компании чуть более года спустя может привести к неприятностям личного морального характера и к профессиональному ущербу».

Ещё стоит напомнить, что адвокат Вайсгласс заработал за год в «БЕЗЕКЕ» сумму около 3 миллионов шекелей. Это определяется как 80% ставки.

В последний четверг директорат утвердил решение о выплате Вайсглассу подарка.

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/arch/israel/01nov2007/exodus_006.html]Спустя 60 лет "Эксодус" возвращается в Израиль
последнее обновление: 01nov2007 12:08 [/url]

В среду, 31 октября, от Кипра отчалил корабль, на борту которого находятся 300 евреев из Франции. Они повторят тот же путь, который проделали пассажиры легендарного "Эксодуса" в 1947 году.

Этот круиз носит символический характер и должен напомнить об одной из самых трагических страниц еврейского государства.

Напомним, что после войны в Европе, тысячи еврейских семей были помещены в лагеря для перемещенных лиц. В начале 1947 года сионистские организации купили американское судно "Чезэпик Бэй" и разместили на нем 4500 евреев, мечтавших о возвращении на историческую родину. Пассажиры переименовали корабль в "Эксодус-1947" ("Исход").

Судно вышло из Марселя и взяло курс на Палестину, которая в ту пору находилась под британским мандатом. Вскоре обнаружилось, что переполненное судно конвоируют шесть английских эсминцев. В двадцати метрах от берега британцы пошли на абордаж. Пока шел бой, экипаж "Эксодуса" сообщил о нем по рации в Тель-Авив, а оттуда радио "Хаганы" распространило это известие по всему миру.

По приказу английского министра иностранных дел Эрнеста Бевина, кораблю не позволили причалить у берегов Эрец-Исраэль, и пассажирам "Эксодуса" пришлось вернуться в Европу.

В память об этом событии, 300 французских евреев в порту Ларнаки поднялись на борт корабля, который назвали "Эксодус-2007".

"Мы решились на этот вояж, чтобы отметить 60-летие миссии "Эксодус", – говорит 38-летний Самуэль Насисименто. 38-летний француз планирует остаться на исторической родине вместе с женой и двумя сыновьями. "Эта поездка в честь наших братьев и сестер, на долю которых выпали тяжелые испытания. И кроме того, я решил выполнить волю своего отца", – говорит он.

Сегодня вечером корабль зайдет в порт Хайфы.

[igorp]

[url=http://7kanal.com/news.php3?id=236588]Австралийские солдаты в Беер-Шеве, 90 лет спустя...
21:02 03 Ноября 2007 [/url]

90 лет назад, во время Первой мировой войны Британия отвоевала Эрец-Исраэль у турецкой Оттоманской империи. В ходе военных действий британский генерал Алленби, командовавший коалиционными войсками, задействовал автралийскую кавалерию в операции по взятию южных ворот Эрец-Исраэль – города Беер-Шева.

В эти дни ветераны австралийского кавалерийского подразделения, учавствовавшего в битве за Беер-Шеву, прибыли в Израиль для участия в театрализованном действе, восстанавливающем ход событий девяностолетней давности, вошедших в историю вооруженных сил Британии и их австралийских союзников.

++
Тема Реконструкция в Беер-Шеве на 1917г.

[igorp]

[url=http://www.megapolis.org/forum/viewtopic.php?p=1405984#1405984]Владимир Лазарис
ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОГО ОБЗОРА ПРЕССЫ НА ИВРИТЕ
(28.10.07-2.11.07) [/url]

Еще более интересные изыскания оказались в книге английского историка Мартина Гилберта «Черчилль и евреи», которую в литературном приложении «Гаарец» рецензирует министр труда и соцобеспечения Ицхак Герцог.
Как пишет Герцог, «именами лорда Бальфура и короля Георга VI пестрят улицы многих израильских городов, в то время как о Черчилле этого не скажешь. А ведь судя по книге Гилберта, именно Черчилль был среди тех, кто заложил основы еврейского государства, будучи нескрываемым поклонником сионизма и другом еврейского народа.

Симпатию к евреям, столь редкую для Англии на закате XIX века, Черчилль впитал от своего отца, который поддерживал личные и деловые отношения с наиболее видными английскими евреями, включая основателя британской ветви дома Ротшильдов. Ротшильды ценили и уважали сэра Рэндольфа Черчилля, и по прошествии лет оказали необходимую финансовую помощь его сыну Уинстону.

Поворотным пунктом стало избрание молодого Черчилля в парламент в 1904 году от манчестерского округа, где треть избирателей составляли евреи. Черчилль с женой посетили местную еврейскую общину и были поражены. Они обнаружили объединенную и организованную общину, которая заботится о слабых, больных и неимущих. С тех пор Черчилль не прекращал восхищаться жизнью еврейской общины. «Евреям повезло, – сказал он как-то – потому что они полны общинного духа, это – дух их веры».

Черчилля особенно потрясла и заворожила мечта евреев о возвращении на историческую родину. Уже в 1908 году он намекнул на необходимость территориального решения еврейской проблемы, включая Палестину. Немалую роль в привлечении Черчилля на сторону евреев сыграл Хаим Вейцман, с которым он дружил много лет.

Волею обстоятельств Черчилль стал министром по делам колоний, ответственным за претворение в жизнь британского мандата на Палестину и Декларации Бальфура. По мнению Гилберта, Черчилль первым по-настоящему привел в действие сионистские чаяния в том виде, в каком они были изложены в Декларации. До такой степени, что десятки лет спустя, после создания Государства Израиль, Джеймс де Ротшильд написал ему: «Вы заложили основы еврейского государства (…) Без Вашего пророческого видения сегодня не было бы Государства Израиль».

В 1921 году Черчилль признался, что «сионистский идеал завоевал мою огромную симпатию».

Во время первого визита в Палестину Черчилль выразил свое отношение представителям евреев и арабов. На евреев он произвел колоссальное впечатление и заронил в их сердца большую надежду. У арабов он вызвал большое разочарование. В позиции арабов, отрицавших еврейское право на репатриацию, Черчилль усмотрел откровенный расизм, и дал понять, что с его точки зрения евреи несут этой спорной земле процветание, экономическое развитие и прогресс, плодами которого будут пользоваться и арабы. После своего визита Черчилль оставил за евреями право на репатриацию, что увеличило еврейское население Эрец-Исраэль на триста тысяч человек за четырнадцать последующих лет.

После чтения книги Гилберта нельзя отделаться от вопроса: если Черчилль был таким другом евреев, почему он не остался им в нашей коллективной памяти? Почему не получил положенного ему признания и уважения на страницах книг по истории Эрец-Исраэль? Возможно, евреи ишува видели в Черчилле представителя британских властей, который возражал против нелегальной еврейской репатриации. Не исключено и то, что на место Черчилля в еврейской историографии повлиял факт его дружбы с Вейцманом. Иными словами, напряженные отношения Вейцмана и Бен-Гуриона отразились на отношении к Черчиллю всей партийной верхушки Израиля. Но все это не мешает найти путь, чтобы выразить еврейскую благодарность одному из величайших вождей XX века – особенно в дни, когда мы отмечаем 90-летнюю годовщину Декларации Бальфура».

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/arch/israel/09nov2007/ol_bar302.html]Израильские СМИ: Ольмерт и Барак не могут поделить ЦАХАЛ
последнее обновление: 9 ноября 2007 г., 08:42 [/url]

Новый начальник генерального штаба Габи Ашкенази, снова надевший военную форму, чтобы восстановить ЦАХАЛ после Второй Ливанской войны, вряд ли мог ожидать, что окажется в эпицентре конфликта между премьер-министром Эхудом Ольмертом и министром обороны Эхудом Бараком.

Открытый конфликт между Ольмертом и Бараком начался после того, как министр обороны запретил Ашкенази и начальнику армейской разведки (АМАН) Амосу Ядлину встречаться с главой правительства без своих представителей.

В ответ, канцелярия премьер-министра запретила главе Службы общей безопасности (ШАБАК) Ювалю Дискину и главе службы внешней разведки "Мосад" Меиру Дагану участвовать в совещаниях, проходящих в канцелярии министра обороны.

В кулуарных разговорах Барак утверждает, что он не против встреч Ольмерта с руководством ЦАХАЛа, но он, как министр, отвечающий за армию, должен знать о том, что на них происходит. По его словам, опыт прошлого показывает, что когда глава правительства и министр обороны не работают вместе, "вместо музыки получается какофония". Кроме того, министр обороны не намерен позволять Ольмерту руководить армией "при помощи дистанционного управления".

В канцелярии Ольмерта, в свою очередь, говорят, что не понимают мотивов Барака. По словам приближенных премьер-министра, Ольмерт не изобрел ничего нового. Все предыдущие премьер-министры, включая Барака, постоянно консультировались с начальником генштаба. Кроме того, вся ответственность за происходящее, в конечном итоге, ложится на плечи Ольмерта, что наглядно показала Вторая Ливанская война, после которой все министры, выступая перед комиссией Винограда, постарались снять с себя ответственность за принятые решения.

Поведение Барака и Ольмерта вызвало серьезную обеспокоенность у руководителей служб безопасности, предупредивших, что от подобных шагов страдает безопасность Израиля. По их словам, отсутствие на заседаниях в министерстве обороны представителей ШАБАКа, осуществляющих непосредственную подготовку к конференции в Аннаполисе и представителей "Мосада", играющего одну из центральных ролей в борьбе против Ирана, является абсурдом.

В результате, вчера премьер-министр и министр обороны ввстретились, чтобы попытаться уладить конфликт. 20-минутная встреча, по словам участников, прошла в "теплой" обстановке. Приближенные Ольмерта заявили, что в ходе беседы сторонам удалось уладить конфликт и разработать упорядоченную процедуру рабочих встреч.

По материалам газет "Едиот Ахронот" и "Маарив"

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/arch/press/12nov2007/tnyt8932.html]The New York Times: Путь шпиона: от Айовы до атомной бомбы и кремлевской награды
Уильям Броуд : 12 ноября 2007 г., 16:16[/url]

У него было стопроцентное прикрытие: настоящий американец, родился в Айове, окончил колледж на Манхэттене, армейские приятели, с которыми он играл в бейcбол.

Однако у Георгия Коваля была своя тайна. Во время Второй мировой он был одним из лучших советских шпионов – под кодовой кличкой "Дельмар" – которых готовило сталинское управление внешней разведки.

"Атомные шпионы" – старая песня. Однако историки утверждают, что доктор Коваль, который в прошлом году, в возрасте за девяносто, умер в Москве, и имя которого только что стало достоянием гласности, был одним из самых значимых шпионов в XX веке.

2 ноября Кремль ошарашил западных ученых, объявив, что Владимир Путин посмертно присвоил высшую российскую награду советскому агенту, который сумел внедриться в Манхэттенский проект по созданию атомной бомбы.

В заявлении доктора Коваля прославляли как единственного советского разведчика, который сумел внедриться на секретные объекты проекта, а про его работу было сказано, что она дала Советскому Союзу возможность ускорить создание собственной атомной бомбы.

Уже с тех пор историки, ученые, чиновники и друзья наперебой стараются пересказать историю доктора Коваля – спортсмена, парня, который нравился абсолютно всем, и настоящего технического гения. Американская разведка знает о его измене как минимум с начала 1950-х, когда следователи допросили его коллег-ученых и взяли с них подписку о неразглашении.

Успех этого шпиона был обусловлен необычной историей миграции семьи из России в Айову и обратно. Это стало причиной его приверженности идеям коммунизма, пренебрежительного отношения к американским устоям и отсутствия иностранного акцента.

"Он был очень дружелюбным, сопереживающим и умным", – рассказывает Арнольд Креймиш, который когда-то учился вместе с доктором Ковалем в City College, а потом работал вместе с ним на проекте создания атомной бомбы. "Он никогда не делал домашних заданий".

Стюарт Д. Блум, один из ведущих физиков в Ливерморской национальной лаборатории в Калифорнии, который тоже учился вместе с Ковалем, называл его "правильным парнем".

"Он играл в бейсбол. И хорошо играл, – вспоминает доктор Блум. – У него не было русского акцента. Он отлично говорил на английском языке – на американском английском. Никто и усомниться не мог в том, что это – настоящий американец".

"Однажды, – добавляет доктор Блум, – я видел, как он смотрел куда-то вдаль и думал о чем-то. Теперь я, кажется, понимаю о чем".

За прошедшие годы ученые и федеральные агенты выявили полдюжины тех, кто пытался проникнуть в проект, работая на Советы, особенно в Лос-Аламосе, Нью-Мексико. Все они были скорее "залетными". Работали скорее на импульсе. Тут не было никакой настоящей шпионской подготовки.

А вот доктор Коваль был настоящим, хорошо подготовленным "кротом", выращенным в Советском Союзе вселявшим страх ГРУ. Более того, у него был допуск к американским атомным предприятиям – ни один другой советский шпион не мог об этом и мечтать. Эксперты по атомной энергии говорят, что секреты производства атомной бомбы могут быть гораздо важнее секрета ее разработки.

Бомба была сделана в Лос-Аламосе, а вот ее составляющие и топливо для нее изготавливались на засекреченных заводах в Оук-Ридж, Теннеси, и в Дейтоне, Огайо – именно сюда Коваль заходил не просто как посетитель, но как представитель вооруженных сил с широкими полномочиями и властью.

"У него был допуск ко всему, – рассказывает доктор Креймиш, который работал с Ковалем в Оук-Ридж и теперь живет в Рестоне, Вирджиния. – У него был собственный джип. Мало у кого из нас был собственный джип. А он был умный. Настоящий шпион ГРУ". Этот статус, добавил он, делает Коваля уникальным человеком в истории атомного шпионажа. С мнением Креймиша согласны и историки.

Вашингтон знал о докторе Ковале все, с тех пор как тот бежал из США почти сразу после войны, но держал это в тайне.

"Правительству США было бы очень неприятно, если бы это было предано огласке", – говорит Роберт С. Норрис, автор книги "Стремление к бомбе" (Racing for the Bomb), биографии военного руководителя проекта.

Историки говорят, что Путин мог сослаться на достижения Коваля с тем, чтобы заново разжечь российскую гордость. Как показывает поиск по базе данных Нью-Йоркской публичной библиотеки, объявление повлекло за собой подробные рассказы в российской прессе о Ковале и его тайных подвигах.

"Очень интересно получить такого рода сенсацию, – говорит Джон Эрл Хейнс, историк Библиотеки Конгресса и эксперт в области атомного шпионажа. – Мы очень мало знаем о деятельности ГРУ в США".

Жорж Коваль родился в 1913 году у Эбрехема и Этель Коваль в Су-Сити, штат Айова, где была крупная еврейская община и полдюжины синагог. В 1932 году во время Великой депрессии его семья эмигрировала в Биробиджан, сибирский город, который Сталин объявил светским еврейским отечеством.

Генри Сребрник, канадский историк в Университете Острова принца Эдуарда, который изучает историю Ковалей для проекта об американских еврейских коммунистах, говорит, что семья принадлежала к организации ICOR. Этим идишским акронимом называлась Ассоциация еврейской колонизации в Советском Союзе. Он добавил, что отец Коваля служил в ее отделении в Су-Сити секретарем.

К 1934 году Коваль был в Москве и обучался в Институте Менделеева. Окончив институт с отличием, он был завербован ГРУ, которое, после обучения Коваля, направило его в США почти на 10 лет, с 1940 по 1948 год, для научного шпионажа.

Как он выходил на связь со своими контролерами, неизвестно, как и то, какие именно атомные секреты он передал Советам. Однако ясно, что Москва совершенствовалась в ядерных технологиях очень быстро по сравнению со всеми другими, более поздними ядерными державами.

В США под вымышленным именем поначалу Коваль собирал информацию о новых токсинах, которые могли использоваться в химическом оружии. Затем контролеры ГРУ рискнули и отправили его работать под собственным именем. Коваля призвали в армию, и он случайно начал приближаться к проекту создания бомбы, тогда находившемуся еще в зародышевом состоянии.

Армия сочла его умным и в 1943 году направила на особые военные учения в Сити-колледж на Манхэттене. Этот колледж, который называли Гарвардом для бедных, славился яркими студентами, коммунистами, а после войны стал известен и благодаря Джулиусу Розенбергу, казненному за заговор с целью кражи ядерных секретов для Советов.

Однако Коваль держался вдалеке ото всех дебатов о социализме и России. "Он не обсуждал политику, насколько я помню, – вспоминает д-р Блум. – Он никогда не говорил о Советском Союзе, никогда, ни слова".

В Сити-колледже Коваль и около десяти его армейских товарищей изучали инженерное дело.

По словам Креймиша, армейское подразделение жило в еврейском доме для детей-сирот, через дорогу от колледжа. Креймиш говорит, что Коваль сам называл себя сиротой. Он отличался и еще кое-чем – он был лет на 10 старше своих товарищей, и все удивлялись, "почему он вообще участвовал в этой программе".

Тем временем Манхэттенский проект страдал от нехватки рабочих рук и обратился к армии с просьбой предоставить технически способных людей. В 1944 году Коваль и Креймиш направились в Оук-Ридж. Там основная работа заключалась в производстве оружейного топлива, что считалось самой сложной частью атомного предприятия.

Коваль получил широкий доступ к объектам в огромном комплексе, говорит Креймиш, потому что "он был приписан к отделу санитарной безопасности" и передвигался из здания в здание, удостоверяясь, что радиация не вредит рабочим.

В июне 1945 года США провели первые ядерные испытания, а месяцем позднее сбросили две бомбы на Японию.

После войны, как писала "Российская газета", Коваль бежал из США: агенты американской контрразведки обнаружили советскую литературу, в которой семья Ковалей воспевалась как семья счастливых иммигрантов из США.

В 1949 году Москва провела первые испытания, удивив Вашингтон, который быстро потерял атомную монополию.

В начале 1950-х, говорит Креймиш, ФБР допросило его и остальных, кто был знаком с Ковалем, попросив сохранить допрос в конфиденциальности.

Блум в то время работал в национальной лаборатории в Брукхевене на Лонг-Айленде. "Я был крайне удивлен, – вспоминает он. – Я не считал Жоржа кем-то таким".

В России Коваль возвратился в Менделеевский институт, получил степень доктора наук и преподавал там долгие годы, писала "Российская газета", добавляя, что он до старости был футбольным болельщиком, что люди на стадионе, знавшие о его тайном прошлом, тихо указывали на него.

О шпионской роли Коваля в России публично заговорили в 2002 году после публикации книги "ГРУ и атомная бомба", в которой Коваля называли только по его кодовой кличке. В книге почти не было биографических деталей, однако указывалось, что он был одним из немногих шпионов, которые сумели выскользнуть из сети контрразведки.

Коваль скончался 31 января 2006 года. Причину смерти не обнародовали. По американским подсчетам, ему должно было быть около 92 лет, хотя в кремлевском заявлении говорилось о 94 годах, а некоторые российские газеты писали о 93 годах.

Посмертно Коваль стал Героем РФ, получив высшее звание, которое только может получить российский гражданин. В своем заявлении Кремль говорил о его мужестве и героизме при проведении спецопераций.

Креймиш предполагает, что он был "крупнейшим" из атомных шпионов. "Медаль от президента России ни за что не дают", – говорит он.

Inopressa.ru

[igorp]

[url=http://www.megapolis.org/forum/viewtopic.php?p=1410051#1410051]Алуф Бен[1]
Так родилась “отключка”[2]
Перевод - Ontario14 [/url]

Его приближённые знали, что уход из Газы популярен в народе, но Ариэль Шарон блокировал любое обсуждение этой идеи. В конце концов, инициировал обсуждение Дов Вайсглас, вернувшийся со встречи с Кондолиссой Райс в Вашингтоне. Шарон послал его переговорить со своим сыном Гиладом, и только получив одобрение Гилада, инициатива размежевания стала предметом обсуждения на десятках встреч "Фермы"[3].

Так согласие Гилада Шарона стало решающим фактором в пользу принятия этой исторической программы.

[igorp]

[url=http://www.megapolis.org/forum/viewtopic.php?p=1410054#1410054]Ури Мильштейн
Отступление
(перевод с иврита - Ontario14)

Часть первая. Ливанский полигон

Часть вторая. "На ЦАХАЛ надеяться нельзя"[/url]

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/mideast/13dec2007/bar_ar8006.html]"Гаарец": в 2001 году Барак и Арафат успели договориться о многом
последнее обновление: 13dec2007 10:59 [/url]

Издание "Гаарец" публикует сегодня подробности переговоров, которые вели премьер-министр Израиля Эхуд Барак с палестинским лидером Ясером Арафатом в 2000-2001 годах. Газета передает, что тогда стороны пришли к компромиссам по главным спорным вопросам.

- Позиции Эхуда Ольмерта и Махмуда Аббаса на переговорах

Документы, проливающие свет на ход палестино-израильских переговоров накануне полного прекращения мирного процесса, были в 2001 году переданы канцелярией Эхуда Барака новому премьер-министру Ариэлю Шарону, победившему на выборах. Накануне саммита в Аннаполисе глава правительства Эхуд Ольмерт и министр иностранных дел Ципи Ливни также ознакомились с документом.

"Гаарец" отмечает, что тогда удалось достичь прогресса на обсуждении статуса Иерусалима, проблемы палестинских беженцев и контура границ. При этом палестинцы категорически отвергали все требования израильской стороны, касавшиеся сферы безопасности. Сегодня именно эта область считается менее проблематичной.

Окончание конфликта

Стороны не успели определиться с тем, когда следует объявить конфликт оконченным. Израиль желал, чтобы конфликт считался преодоленным с подписанием мирного соглашения, палестинцы требовали оттянуть это заявление до реализации подписанного соглашения. Палестинская сторона также требовала освободить заключенных после подписания договора.

Палестинское государство и признание Израиля

Обе стороны соглашались считать палестинское государство "реализацией права палестинского народа на самоопределение". При этом палестинцы не пришли к согласию о признании Израиля еврейским государством.

Границы

Палестинцы соглашались на границы 4 июня 1967 года, с учетом небольших изменений. Израиль требовал обмена территориями в размере 8%, чтобы сохранить крупные блоки поселений. Палестинцы настаивали на обмене по принципу 1 к 1, и отказывались менять больше 2%-3%.

Беженцы

Израиль выражал согласие признать "трагедию" беженцев, покинувших свои дома в 1948 году, а также соглашался пустить маленькое число палестинцев на свою территорию и принять участие в международных усилиях по обустройству остальных. При этом израильская сторона требовала, чтобы подписание мирного договора означало конец всех исков и требований о компенсациях. Палестинцы, напротив, желали, чтобы Израиль взял на себя всю полноту ответственности "за страдания беженцев", но были готовы на компромисс, "учитывающий израильские нужды в сфере безопасности и палестинские национальные стремления".

Иерусалим

Современный Иерусалим должен был превратиться в две столицы – Иерусалим и Аль-Кудс. Израильская сторона соглашалась передать палестинцам все арабские районы, но при этом оставляла за собой районы, включавшие палестинские анклавы. Палестинцы возражали против этого. Помимо этого, палестинская сторона желала объявить две столицы одной административной единицей, отделенной от пригородов. Палестинцы требовали также контроль над мусульманским, христианским и армянским кварталами Старого города. Израильская сторона выдвигала предложение о создании в Старом городе "особого режима". Предложения Израиля по Храмовой горе также не устроили палестинцев.

[url=http://www.mignews.com/news/politic/world/131207_105809_43885.html]Что палестинцы потеряли в Кэмп-Дэвиде?
13.12 10:58 MIGnews.com [/url]

Начавшиеся вчера переговоры между Израилем и палестинской автономией, являются, по крайней мере официально, возобновлением переговорного процесса, начавшегося 7 лет назад в Кэмп-Дэвиде и Таба. В этой связи для нынешнего израильского руководства было весьма поучительным узнать о позициях, на которых стороны находились во время этих переговоров о тех уступках, на которые они были готовы пойти.

Перед саммитом в Аннаполисе премьер-министру Израиля Эхуду Ольмерту и министру иностранных дел Ципи Ливни был передан документ, описывающий позиции сторон на закончившихся провалом в 2000 году переговорах в Кэмп-Дэвиде.

Особый интерес представляет та часть документа, которая описывает уступки, на которые был готов пойти тогдашний премьер Израиля Барак и которые тогдашний глава ПА Ясир Арафат счел недостаточными. Конкретные детали переговоров в Кэмп-Дэвиде были известны очень узкому кругу лиц и поэтому их публикация вызвала шок в политических кругах Израиля в момент возобновления переговоров с палестинцами.

Согласно выводам документа, одновременное проведение переговоров по урегулированию с Сирией серьезно осложнило процесс переговоров с палестинцами, в результате чего последние заняли гораздо более жесткую позицию. Барак сформулировал в качестве резервного варианта план "одностороннего отделения", который предусматривал последовательность односторонних шагов по отделению палестинских территорий от Израиля с возможностью возобновить переговоры в любой момент времени.

Документ описывает те уступки, на которые стороны готовы были пойти и те требования, на которые они не могли согласиться. Палестинская сторона проявила "гибкость" в вопросе о палестинских беженцах, Израиль , в свою очередь, был готов принять часть беженцев на "гуманитарной основе", палестинцы отказались выполнить основные израильские требования в области безопасности, но в то же время "частично" были готовы признать еврейский характер государства Израиль.

Крах переговоров с палестинцами был в конечном счете вызван желанием Эхуда Барака достигнуть одновременно мирного соглашения с Сирией, что отвлекло ресурсы Израиля и серьезно подорвало доверие сторон. Недели переговоров в Шекспиртауне, США не привели к достижению соглашения. Сирийцы настаивали на том, что Израиль должен отступить к границам 4 июня 1967 года. Это, по мнению Сирии, гарантировало бы им доступ к водным ресурсам озера Кинерет.

Барак в последнее время заявлял о возможности возобновление переговоров с Сирией, однако после заключения соглашения с палестинцами.

[url=http://7kanal.com/news.php3?id=238676]Барак далеко зашел в Кемп-Дэвиде
Гаарец, перевод В. Вексельман, 11:30 13 Декабря 2007 [/url]

Руководство ПА категорически отвергало требования Израиля по обеспечению безопасности на переговорах в Кемп-Дэвиде и Табе в 2000 и 2001 годах, но, вопреки домыслам, по трем кардинальным вопросам – границы, Иерусалим и беженцы – был достигнут значительный прогресс, сообщает «Гаарец».

Согласно полученному редакцией «Гаарец» документу, впервые раскрываются детали возражения ПА, и они показывают, на каких позициях находились стороны в тот момент, когда переговоры были заморожены в 2001 году.

В документе также раскрывается, что уже в начале июня 2000 года был подготовлен план «размежевания», который должен был лечь в основу отступления Израиля с территорий, освобожденных ЦАХАЛом в 1967 году, если переговоры сорвутся. План размежевания Барака включал все аспекты жизни. Его реализация должна была занять несколько лет при сохранении опции ведения переговоров, если условия будут тому благоприятствовать.

26-страничный документ под названием «Статус дипломатического процесса с палестинцами. Положения для информации будущего премьер-министра», был подписан Гиладом Шером, главой канцелярии Эхуда Барака.

Документ был представлен Бараку через две недели после выборов 6 февраля 2001 года, и за несколько дней до вступления Ариэля Шарона в должность премьер-министра.

Руководство ПА категорически возражало против требования демилитаризации автономии, предложенного израильской стороной графика вывода ЦАХАЛа с территорий Иудеи, Самарии, Иорданской долины и сектора Газы, а также права на ввод ЦАХАЛа в Иорданскую долину с случае оборонной необходимости и контроля над воздушным пространством.

Документ отмечает, что «на переговорах в Кемп-Дэвиде президент Клинтон согласился с требованиями Израиля в сфере безопасности, но после саммита палестинцы отвергли большую часть уже достигнутых соглашений».

Некоторые детали этого плана постепенно появлялись в книгах и статьях, но в целом документ был засекречен.

Согласно плану Барака:
-Израиль сохранить за собой поселенческие блоки, оставив на месте 80% поселенцев.

-На начальном этапе никакой депортации поселенцев не планировалось. В подходящий момент планировалась эвакуация изолированных поселений за пределами блоков и зон безопасности и переселение жителей в крупные поселенческие блоки.

-В иорданской долине планировалось создание зоны безопасности от Мертвого моря до Мехолы на севере.

-Силы безопасности сохраняли места дислокации в Старом городе Иерусалима, в восточном Иерусалиме и пригородах.

26-страничная брошюра была составлена во время продолжительных дискуссий группы во главе с Гиладом Шером. В ее состав входили бывший заместитель главы ШАБАКа Исраэль Хасон (сейчас депутат от НДИ); политический советник Барака Пини Мейдан; начальник отдела стратегического планирования генштаба, бригадный генерал Майк Герцог; глава международного отдела военной прокуратуры, полковник Даниэль Райзнер; секретарь переговорной группы Гиди Гринштейн; глава переговорной администрации полковник Шауль Ариэли; его заместитель Моти Кристалл; представитель МИДа Оден Эран. Тогдашний глава Совета по национальной безопасности, генерал-майор Узи Даян, также вносил свои комментарии. В документе самым скрупулезным образом были отражены все дипломатические действия премьер-министра Барака на переговорах с ПА.

Согласно подготовленному документу, основным рабочим принципом Изаиля было стремление не предлагать ПА новых территорий до заключения соглашений по ключевым вопросам. Израиль был готов обсуждать далеко-идущие идеи, но постоянно подчеркивалось, что «не соглашаться ни на что, пока не будет соглашения обо всем».

Еще одним правилом было «не заключать сепаратных соглашений по отдельным вопросам в отрыве от других», поскольку все вопросы были связаны друг с другом. Эти два положения постоянно подчеркивались на переговорах 2000 года.

В рамках подготовки к возобновлению нынешнего раунда переговоров, эти документы были переданы на ознакомление премьер-министру Эхуду Ольмерту и министру иностранных дел Ципи Ливни за месяц до начала конференции в Аннаполисе. Переговорные группы во главе с Ципи Ливни и Ахмедом Креи встретились в среду для возобновления переговоров, замороженных семь лет тому назад.

Во время переговоров в Кемп-Дэвиде и Табе стороны вырабатывали Рамочное соглашение о постоянном урегулировании. Соглашение должно было охватывать все кардинальные вопросы, предлагать основные направления и график реализации соглашения.

На переговорах, начавшихся в среду, стороны избегали давать юридическое название разрабатываемого ими документа. Совместное заявление в Аннаполисе гласило, что целью переговоров является «мирное соглашение», а это термин, открытый для интерпретации.

Ольмерт пока еще не дал директив переговорным группам. Зато Барак подготовил целых 12 директив.

Документ 2001 года показывает, что стороны расходились по всем кардинальным вопросам:

Стороны не могли прийти к согласию, когда следует сделать заявление о прекращении конфликта. Израиль хотел, чтобы декларация была сделана во время подписания соглашения. Па отказывалась и требовала освобождения всех террористов, содержащихся в израильских тюрьмах, одновременно с подписанием соглашения. Израиль говорил, что заключенные будут освобождены одновременно с объявлением о прекращении конфликта.

В документе также отражен характер будущего палестинского государства, которое будет отражать право «палестинского народа» на самоопределение. Тут отмечалось «расхождение среди палестинцев по отношению к формальному признанию Израиля еврейским государством».

Что касается границ, то тут в брошюре говорится, что ПА готова была проявить гибкость и соглашалась на коррекцию границ 1067 года в соответствии с израильскими демографическими нуждами, но переговоры сорвались из-за Латруна и Мертвого моря, так как эти территории были аннексированы Израилем после 1967 года.

Что касается транспортного коридора с сектором Газы, то Израиль хотел сохранить его под своим суверенитетом, хотя и под контролем ПА. ПА хотела получить коридор под своим полным суверенитетом.

Что касается Иерусалима, то тут речь шла о двух столицах, Иерусалиме и Аль-Кудсе, со специальными соглашениями по безопасности, планированию, строительству, обеспечению законности и правопорядка. Па подчеркивала идею «открытого города», то есть, обе столицы должны были составлять единый урбанистический комплекс, за исключением арабских и еврейских пригородов.

В районах за пределами стен Старого города руководящим израильском принципом было, что арабские районы отойдут ПА, а еврейские – Израилю, но была представлена карта, обеспечивающая непрерывной еврейской территории, что создавало арабские «карманы». ПА, в свою очередь, требовала арабской территориальной целостности с «еврейскими карманами», связанными дорогами с остальными еврейскими кварталами.

Что же касается святых мест и Старого города, то Израиль хотел «особый режим», чтобы оставить армянский и еврейский кварталы под своей эгидой. Арабы хотели суверенитета над мусульманским, христианским и большей частью армянского квартала Старого города.

Относительно святых для евреев мест за пределами Старого города арабы предлагали особые соглашения с учетом интересов Израиля, но без израильского суверенитета.

Еще более сложным вопросом была Храмовая гора. Израиль предполагал «двусмысленный» суверенитет. Власть, администрация и контроль должны были быть совместными, или, напротив, суверенитет определялся связью каждой стороны с конкретным объектом. Па отвергла все компромиссы по Храмовой горе.

По вопросу беженцев Израиль отказывался признать ответственность за создание «проблемы беженцев» и любое их право на возвращение, теоретическое или практическое. Израиль соглашался признать страдания «беженцев» 1948 года и принять от 20 до 30 тысяч «беженцев» по гуманитарным соображениям, а также внести финансовый вклад в реабилитацию беженцев. Израиль выдвигал условие, что «реализация соглашения по статусу окончательного урегулирования положит конец требованиям и станет решением проблемы».

ПА требовала, чтобы Израиль признал свою исключительную ответственность за создание «проблемы беженцев», и хотела, чтобы Израиль признал право «беженцев» на возвращение в соответствии с резолюцией 194 ООН. Однако документ, составленный во время этих переговоров, гласит, что ПА «продемонстрировала понимание значения этого положения для Израиля и готовность найти формулировку, которая уравновешивала бы эти чувства с национальными с национальной необходимостью».

Эти расхождения остались и на юридическом уровне, хотя соглашения на практическом уровне были существенными.

По процессу ратификации соглашения Израиль объявил о своем намерении передать его на референдум, а Па ничего не говорила об этой части процесса.

[igorp]

[url=http://www.7kanal.com/news.php3?id=237900]Правому лагерю пора учиться у подпольщиков
15:59 28 Ноября 2007 [/url]

Рав Исраэль Розен в своей статье, посвященной Аннаполису, написал: «Государство Израиль никогда бы не возникло, если бы не ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, которые восстали, угрожали и которые далеко не всегда придерживались буквы закона».

«Пресса и всевозможные политические комментаторы слева, справа и по центру, - написал рав Розен, - называют конференцию в Аннаполисе встречей двух слабых лидеров из Иерусалима и Рамаллы. Некоторые добавляют в эту компанию устроителя конференции из Вашингтона, поскольку над его головой навис дамоклов меч провала, а каденция заканчивается».

Далее рав Розен пишет: «Это неправда, здесь нет симметрии! Один из-за своей невероятной слабости не готов поступиться ничем ни на гран, а другой от слабости умирает, как ему хочется раздать все в надежде, что это его укрепит. Нашему дружку-слабаку единственным лекарством от слабости представляются отступления, отступления и еще раз отступления».

«Еще одним ярким признаком асимметричных отношений является то, что мы идем на огромные уступки врагу и диктатору, мы проявляем постоянную готовность к свертыванию и капитуляции, к отказу от принципов, а если руководство ПА откажется от «права беженцев на возвращение» или от границ 1967 года, там вспыхнет восстание! Они начнут устраивать теракты-самоубийства! Они взорвут весь мир! А у нас «правый лагерь» ведет себя смирно, как индийские монахи. Да еврейского государства не было бы, если не ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, которые восставали, бунтовали и нарушали закон. Никаких поселений в Иудее и Самарии не было бы, если бы не авангардное движение, которое не боялось преступить закон, и не заставило бы потом общество считаться с собой».

Рав Розен отмечает, что после уничтожения поселений в секторе Газы и северной Самарии правый лагерь впал в кому. Но с другой стороны люди перестали верить в фальшивые заявления, что демонтаж поселений улучшит нашу безопасность, и противоположный лагерь раскинул над нами «шатер мира». Люди больше не верят, что решение было принято демократическим путем. Неужели Аннаполис может вернуть им эту уверенность?»

«С тех пор правый лагерь впал в политическую кому. Сатана преуспел, и уничтожение сектора Газы привело к уничтожению мотивации и энергии правого лагеря. Причины могут быть разные, но результат налицо. Полная асимметрия. Я призываю: «Восстань обновленный правый лагерь, отряхни изгнание Гуш-Катифа, и начни думать немного по-другому. Как? Правый лагерь принадлежит молодым!»

[igorp]

[url=http://txt.newsru.co.il/arch/press/25dec2007/mimi_106.html]"Российская газета": После войны в Шиндлера бросали камни. Рассказ Мими Рейнхард
последнее обновление: 25 декабря 2007 г., 09:23 [/url]

В сегодняшнем номере "Российской газеты", издания правительства РФ, опубликовано интервью с Мими Рейнхард – бывшим секретарем предпринимателя Оскара Шиндлера, спасшего от гибели множество евреев.

Напомним, что в начале декабря нынешнего года 92-летняя Мими Рейнхард репатриировалась в Израиль из США. В аэропорту имени Бен-Гуриона ее ждала скромная встреча. Тогда, отвечая на вопросы журналистов, Мими с грустью сказала, что в Америке у нее никого не осталось – и остаток своих дней она хотела бы провести на Святой Земле. О переезде она сказала так: "Это мое ханукальное чудо. Шиндлер бы очень гордился тем, что я репатриировалась в Израиль".

Мими Рейнхард работала секретаршей Оскара Шиндлера в период с 1942 по 1945 годы. Незадолго до окончания войны она помогала Шиндлеру составлять список из 1.200 евреев, которые сумели спастись благодаря тому, что работали на заводе Шиндлера.

Отвечая на вопросы корреспондента "Российской газеты" Захара Гельмана, Мими Рейнхард рассказывает: "Я родилась в Австрии, в пригороде Вены в весьма обеспеченной семье. Моя девичья фамилия – Коппель. Родители, страстные любители оперы, хотели назвать меня Кармен, по имени героини оперы Жоржа Бизе. Вероятно, они ожидали брюнетку, но родилась блондинка. Пришлось имя немного "подкорректировать", так я стала Мими, как и героиня известной лирической оперы Джакомо Пуччини "Богема".

По словам Мими, во время войны ее спас немецкий язык – именно благодаря знанию немецкого (большинство евреев из Восточной Европы, работавших у Шиндлера, немецкого языка не знали) она стала секретарем предпринимателя.

Мими Рейнхард напоминает, что на заводе Шиндлера трудились тысячи евреев, но спасительный "список" попали только 1.200 имен. "Когда в конце войны 300 женщин, числившиеся в "списке", были отправлены в Освенцим, он сумел подкупить гестаповских бонз и вызволить узниц. Это был, пожалуй, единственный случай, когда Освенцим покинул транспорт с живыми людьми", – говорит Мими.


"Шиндлер ценил человеческие жизни. В послевоенной Германии в него бросали камни и те, кто оставался в душе нацистом, и те, кто пытался оправдать свое бездействие просто страхом. Он вынужден был уехать в Аргентину, и только незадолго до смерти вернулся в Германию. А выжившие благодаря Шиндлеру подарили ему после войны кольцо, на котором была выгравирована фраза из Талмуда: "Кто спас одну жизнь, тот спас весь мир", – рассказывает Рейнхард.

У бывшей секретарши Шиндлера в Израиле сын (социолог в Тель-Авивском университете), три внука и девять правнуков.