Двунациональное еврейское государство
Отчет Комиссии Т. Ора и проблемы арабского сектора в Израиле[/url]
Алек Эпштейн — доктор философии, преподаватель кафедры социологии и политологии Открытого университета Израиля и Центра Чейза по развитию иудаики на русском языке Еврейского университета в Иерусалиме, сотрудник исследовательского отдела иерусалимского Института «Шалем». Автор книги «Войны и дипломатия. Арабо-израильский конфликт в ХХ веке» (Киев, 2003), редактор-составитель и один из авторов книг «Миграционные процессы и их влияние на израильское общество» (Москва, 2000), «Общество и политика современного Израиля» (Иерусалим, 2002) и четырехтомного курса Открытого университета «Становление израильской демократии. Первое десятилетие» (Тель-Авив, 2001). Автор шестидесяти статей, опубликованных в журналах и альманахах в девяти странах.
Григорий Меламедов — российский политолог, эксперт Компании развития общественных связей, политический обозреватель журнала «Алеф» и «Вестника Еврейского агентства в России», в 1991-1997 гг. — научный сотрудник Центра экономических и политических исследований («Эпицентр»). Автор пятидесяти статей, опубликованных в российской и немецкой периодической печати.
1 сентября 2003 года был, наконец, опубликован отчет созданной еще в ноябре 2000 года «Государственной комиссии по расследованию столкновений между силами безопасности и израильскими гражданами после 29 сентября 2000 года». Замысловатое название Комиссии с трудом позволяет догадаться, что же именно ей было поручено расследовать: с какими «израильскими гражданами» «столкнулись» (и почему?) силы безопасности, и зачем по этому поводу нужно было создать специальную Государственную следственную комиссию. Однако речь, действительно, шла о событиях неординарных. В первых числах октября 2000 г. в ходе разгона массовых беспорядков, вспыхнувших среди израильских арабов сразу после объявления палестинцами 29 сентября о начале второй интифады (так называемой интифады Эль-Акса), погибли четырнадцать человек. Отношения между евреями и арабами в Израиле не всегда были ровными. Однако осенью 2000 года размах и накал антиизраильских выступлений в арабском секторе превзошел все прежние демонстрации и забастовки. На контролируемых территориях, жители которых не имеют израильского гражданства, подобные, и даже еще более напряженные, события давно стали частью социально-политической реальности, но в самом Израиле, в пределах «зеленой черты», акций протеста такого масштаба не случалось, пожалуй, никогда. Десятки тысяч демонстрантов перекрыли важнейшие шоссейные дороги на севере страны, создали угрозу безопасности химических предприятий, забрасывали полицейских и гражданских лиц камнями и бутылками с зажигательной смесью. Уже в первые два дня беспорядков погибли девять израильских арабов, всего же в первые восемь дней октября погибли четырнадцать человек: тринадцать арабов были убиты огнем сил полиции, и один еврей погиб, когда его машина была атакована арабскими демонстрантами. И без того хрупкие отношения между еврейским большинством и арабским меньшинством в Израиле в тот момент поставили страну на грань гражданской войны.
Крах переговоров в Кемп-Дэвиде в июле 2000 года рассматривался многими политическими обозревателями как прелюдия к новому витку эскалации арабо-израильского противостояния. На протяжении двух последующих месяцев Эхуд Барак и Ясер Арафат не встречались между собой. Однако, несмотря на фиаско изнурительных переговоров в Кемп-Дэвиде, американская администрация продолжала инициировать дальнейшие контакты между израильскими и палестинскими лидерами в надежде, что они смогут прийти к соглашению. 25 сентября 2000 г. Э. Барак принял Я. Арафата в своем доме в поселке Кохав-Яир, где живут многие отставные военные; встреча была охарактеризована как «плодотворная». Однако в четверг 28 сентября, после посещения тогдашним лидером оппозиции Ариэлем Шароном Храмовой горы, палестинские руководители приняли решение о начале новой кампании насилия. Палестинские руководители полагали, что уровень деморализации израильского общества достиг критической отметки и что новая волна террора заставит кабинет Э. Барака пойти на дальнейшие значительные уступки в ходе переговоров, согласиться на полное отступление Израиля к границам 1967 года. Палестинские лидеры едва ли представляли себе, что вторая интифада продлится не месяцы, а годы и что их партнерами по переговорам будут не Э. Барак и Б. Клинтон, а А. Шарон и Дж. Буш. События развивались иначе, чем предполагали в тот момент все вовлеченные в конфликт и переговорный процесс стороны.
Следует отметить, что в ходе первого витка интифады (в 1987-1993 гг.) израильские арабы, в подавляющем большинстве своем, не были вовлечены в активные антигосударственные действия, кроме, пожалуй, проводимых ежегодно с 30 марта 1976 года акций протеста против отчуждения земель. Однако в сентябре 2000 г. ситуация изменилась: уже в первый день второй интифады депутат Кнессета Абдул-Малик Дехамше заявил: «Мы приложим все усилия для того, чтобы арабские граждане Израиля мобилизовались на спасение мечети Эль-Акса». После пятничной молитвы мусульман на Храмовой горе 29 сентября тысячи арабов стали забрасывать израильских полицейских камнями; начальник полиции Иерусалимского округа Яир Ицхаки был ранен в голову, потерял сознание и был госпитализирован. Силы полиции открыли огонь для разгона демонстрантов; семь человек погибли. После этого беспорядки распространились на отдельные районы Восточного Иерусалима, Бейт-Лехема (Вифлеема), Шхема (Наблуса) и Дженина. При разгоне этих демонстраций 29-30 сентября ещё несколько палестинских арабов были убиты.
Пик демонстраций, организованных арабскими гражданами страны, пришелся на 1-2 октября. Около десяти часов утра 1 октября отряд израильской полиции под командованием бригадного комиссара Иегуды Соломона был блокирован в одной из деревень Западной Галилеи. Когда полицейские сочли, что ситуация выходит из-под контроля и угрожает их жизням, они открыли огонь, в результате чего шестьдесят человек получили ранения; погибших в том инциденте не было. Однако в тот же день беспорядки распространились практически на все арабские населенные пункты севера Израиля. Демонстрации в городе Умм-эль-Фахм отличались особым размахом; в них принимал участие и мэр города, руководитель Северного крыла Исламского движения шейх Раад Салах. При разгоне этих демонстраций два человека погибли. В Нацерете демонстранты разгромили местное отделение банка «Ха’поалим» и сети универсальных магазинов «Ха’машбир ле’цархан». Внушительные антиизраильские демонстрации прошли также в Яффо, где арабы забрасывали камнями и бутылками шоссе, связывающее Тель-Авив и его южный пригород Бат-Ям, и на юге страны. Комиссия глав арабских местных советов объявила о всеобщей забастовке в арабском секторе и об объявлении 2 октября днём траура по погибшим в городе Умм-эль-Фахм демонстрантам. Весь следующий день в Умм-эль-Фахме, Кфар-Кане, Кфар-Касеме, Акко, Яффо, Нацерете и других городах продолжались беспорядки, движение на многих транспортных артериях было приостановлено, полностью блокированы въезд в еврейский город Нацрат-Илит и в промышленную зону города Рош-ха’айн. Демонстранты громили светофоры и линии электропередач, забрасывали камнями жилые дома в еврейских населенных пунктах и проезжавшие по шоссе машины. При разгоне этих демонстраций погибли шесть арабских граждан в возрасте от 17 до 25 лет; многие были ранены. Беспорядки и погромы продолжались и 3 октября; в этот день один человек погиб, еще один был ранен и умер день спустя. По всей стране прокатилась волна поджогов лесных массивов. В демонстрациях и акциях протеста приняли участие и друзы, живущие на Голанских высотах, и бедуины, живущие в пустыне Негев, а также палестинцы на контролируемых территориях.
Вечером 3 октября премьер-министр Израиля Эхуд Барак встретился с членами Комиссии глав арабских местных советов и призвал их прекратить беспорядки. Он также пообещал создать независимую комиссию во главе с судьей для расследования действий полиции, повлекших за собой значительные человеческие жертвы среди арабских граждан Израиля. После встречи с Э. Бараком председатель Комиссии Мухаммед Зейдан заявил: «Мы выразили свой протест и заплатили за это тяжелую цену. Сейчас мы хотим вернуться к нормальной жизни». В отдельных местах акции протеста продолжались до 8 октября (в Нацерете от огня полиции погибли еще два человека, в Старом городе в Иерусалиме было атаковано и подожжено отделение полиции), но, как казалось, ситуация внутри «зеленой черты» в целом постепенно вернулась в более или менее приемлемое русло.
Избирательный участок одного из арабских районов Израиля
Однако масштабы кризиса во взаимоотношениях между еврейским и арабским секторами стали ясны несколько позднее, когда арабы объявили — и осуществили — свою угрозу в массовом порядке бойкотировать прямые выборы главы правительства. На всем протяжении израильской истории, в ходе пятнадцати парламентских кампаний, процент арабских граждан, принимавших участие в выборах, составлял от 69% (в 1949 г.) до 91% (в 1955 г.) Во время выборов 1984 и 1988 гг. проголосовали 74% израильских арабов, в 1992 г. — 70%, в 1996 г. — 77%, в 1999 г. — 75%. 6 февраля 2001 года, в прямых выборах премьер-министра (это были первые в истории страны выборы премьер-министра, которые проводились отдельно от парламентских) приняли участие менее четверти израильских арабов, причем более 30% из них опустили в избирательные урны белые бюллетени. Общественные деятели арабского сектора подчеркивали, что бойкот выборов выражает их глубокое разочарование политической и правоохранительной системами государства Израиль. В день выборов в арабских населенных пунктах разъезжали автомобили с черными флагами, на которых были выставлены фотопортреты демонстрантов, погибших в первых числах октября 2000 года.
Следует отметить, что к началу октября 2000 г. правительство Эхуда Барака уже функционировало как правительство меньшинства. На протяжении трех предшествующих месяцев коалицию покинули партии «Исраэль ба’алия» во главе с Натаном Щаранским, Национально-религиозная партия, движение «Гешер» во главе с Давидом Леви и сефардская религиозная партия ШАС. Коалиция Э. Барака продолжала функционировать, лишь опираясь на поддержку извне депутатов от коммунистической и арабских националистических партий. Прекращение этой поддержки заставило премьер-министра объявить 5 ноября 2000 г. о проведении досрочных выборов, которые сперва были назначены на 28 января, а затем несколько отодвинуты на 6 февраля 2001 года. Следует отметить, что изначально Эхуд Барак не предполагал наделять обещанную им независимую следственную комиссию статусом «Государственной комиссии по расследованию», намереваясь как можно скорее закрыть эту тяжелую главу во взаимоотношениях израильских граждан еврейской и арабской национальности. Однако когда арабы объявили о бойкоте намеченных выборов, Эхуд Барак, крайне нуждавшийся в арабских голосах (на выборах 1999 г. среди арабов, друзов и бедуинов его поддержали более 94% избирателей, принявших участие в голосовании), объявил в середине ноябре о создании именно полномасштабной Государственной комиссии по расследованию столкновений между силами безопасности и израильскими арабами в начале октября 2000 года. Следует отметить, что за всю историю Израиля государственные комиссии подобного рода создавались крайне редко, но их отчеты всегда оказывали огромное влияние на политическую жизнь страны. Достаточно вспомнить общественные бури в связи с обнародованием отчетов созданной после Войны Судного дня Государственной комиссии во главе с судьей Шимоном Агранатом и образованной после резни в Сабре и Шатиле Государственной комиссии во главе с судьей Ицхаком Каханом. Однако, надеясь переломить настроения, которые на тот момент доминировали в арабском секторе, Э. Барак все же назначил Государственную комиссию по расследованию во главе с судьей Верховного суда Теодором Ором. Кроме 66-летнего (на момент назначения) судьи, в состав Комиссии были включены 67-летний профессор-востоковед Шимон Шамир, бывший посол Израиля в Египте и в Иордании, и 68-летний судья Нацеретского окружного суда Джерах Сахал (как представитель арабского сектора).
По большому счету в рамках своих полномочий расследовать Комиссии было особенно нечего. Средства массовой информации своевременно и подробно освещали, что и как происходило на улицах израильских арабских городов в октябре 2000 года. И факты подстрекательских выступлений арабских лидеров (в том числе мэров городов и депутатов Кнессета), и имевшие место массовые выступления протеста, сопровождавшиеся многочисленными актами насилия, и использование полицией оружия для разгона демонстрантов и восстановления правопорядка были засняты на сотни метров кино- и фотопленки, описаны в выходивших по горячим следам в печатных и электронных СМИ сводках новостей. Установить что-то принципиально новое (например, как именно погибли убитые демонстранты) было заведомо невозможно из-за отказа родственников погибших разрешить эксгумацию трупов. В этих условиях члены Комиссии сосредоточили свою работу на двух основных вопросах. Во-первых, было ли готово политическое руководство страны к массовым беспорядкам в арабском секторе и были ли приняты заблаговременно необходимые меры? Во-вторых, какими именно инструкциями, касающимися применения оружия при разгоне демонстраций гражданского населения (как в арабском, так и в еврейском секторах), руководствуются силы правопорядка, и адекватны ли они существующей социально-политической реальности? Кроме того, члены Комиссии посвятили значительную часть своего 800-страничного отчета проблемам взаимоотношений еврейского и арабского секторов в Израиле в целом, пытаясь выработать рекомендации для восстановления нарушенного в октябре 2000 года статуса-кво. Следует подчеркнуть, что проблема взаимоотношений еврейских и арабских граждан «двунационального еврейского» государства Израиль, представляет собой одну из самых злободневных проблем в настоящее время. Демографические тенденции таковы, что численность арабского населения увеличивается значительно быстрее, чем в других секторах и группах израильского общества. Для сохранения государства Израиль чрезвычайно важно выработать взвешенную и эффективную политику в отношении арабского сектора.
Очевидно, корни сегодняшних проблем в арабо-еврейских отношениях уходят в первые годы существования Израиля, когда были заложены принципы государственной политики на «арабском направлении». Большинство исследователей, оценивая политику израильского правительства по отношению к арабскому меньшинству в первые годы существования государства, согласны друг с другом в том, что эта политика строилась на сочетании двух основных принципов: интересы безопасности и соблюдение гражданского равноправия. Два указанных принципа часто противоречили друг другу, и практически всегда в этом конфликте приоритет отдавался соображениям безопасности. При этом, выражаясь словами Эли Рекхеса, «ни соображения безопасности, ни либеральные взгляды не доминировали настолько, чтобы исключать друг друга». Следует, тем не менее, подчеркнуть, что основной заботой Д. Бен-Гуриона была безопасность Израиля с особым акцентом на обеспечение еврейского характера государства. После окончания Войны за независимость он не рассматривал Израиль как еврейско-арабскую общность, как какую-либо форму двунационального государства. Для него Израиль являлся не столько государством всех своих граждан, вне зависимости от их национальности, сколько государством евреев всего мира, вне зависимости от места их проживания в настоящее время.
За прошедшие с тех пор годы у арабских граждан накопилось немало претензий к органам государственной власти. Доктор Адель Манна, руководитель программы по исследованию арабского общества в Израиле в иерусалимском институте Ван Лир, выделяет несколько блоков социальных проблем, которые, по его мнению, израильское правительство не пытается решить.
Первый блок связан с жилищной проблемой. В арабских городах и деревнях наблюдается большая скученность населения, а правительство отказывается в достаточном объеме финансировать инфраструктуру существующих населенных пунктов или строить новые, в то время как «для евреев постоянно строится новое жилье». Второй блок — проблема безработицы, «так как большинство земель, на которых раньше работали крестьяне этих деревень, отчуждено (автор использует слово «конфисковано»), а альтернативные рабочие места не были созданы». Третий — проблема образования. А. Манна указывает на неравенство между евреями и арабами с точки зрения уровня подготовки учителей, выделяемого количества учебных часов, наличия в школах психологов, медсестер и социальных работников. В результате уровень подготовки арабских школьников низок, и доля арабских студентов в израильских университетах составляет всего 7% (в то время как арабы составляют 21% населения Израиля).
От сугубо социальной проблемы качества образования А. Манна переходит к более политизированной теме. По его словам, «арабские школьники обязаны изучать ТАНАХ и сдавать по нему экзамен на аттестат зрелости, но не могут сдавать подобный экзамен на знание ислама или христианства; они обязаны изучать творчество Х.-Н. Бялика, но не могут изучать палестинскую арабскую поэзию; еврейскую историю — да, но историю других народов — почти нет, а палестинцев — вообще нет».
Далее следуют выводы. «Сегодня арабская молодежь Израиля испытывает трудности с самоопределением. Государство, путем жесткого контроля над учебными программами, пытается отнять у ребенка представление о том, что он — араб и палестинец, ничего не предлагая взамен. Можно воспитывать ученика в системе ценностей иудаизма и сионизма, в представлении о том, что он — гордый гражданин еврейского государства, но при первом же столкновении с существующим в реальности неравноправием эта гражданская самоидентификация рассыпается в прах. И тогда, в поисках ответа на вопрос о самоопределении, подросток обращается к неконтролируемым источникам информации о политических и национальных движениях, об исламе и других темах, о которых запрещено или нежелательно разговаривать в школе».
И, наконец, главный вывод: «Ты стремишься стать полноправным гражданином, почувствовать свою причастность к жизни страны, а тебе говорят: это — еврейское государство, и для него хорошо только то, что хорошо для евреев. И ты начинаешь понимать, что твои проблемы в этой стране — экономические, юридические, политические — не случайны, они — не результат запущенности, а результат сознательного стремления оттеснить тебя к краю, не дать тебе развиваться. Но другой-то страны у тебя нет. Я думаю, самая болезненная проблема израильских арабов — именно отсутствие чувства причастности к жизни страны», — завершает А. Манна.
В совместной работе профессора Хайфского университета Сами Самухи и его коллеги Асада Ганема «Этнический, религиозный и политический ислам в среде арабов в Израиле», базирующейся на проведенном несколько лет назад опросе тысячи двухсот арабских граждан Израиля, приводятся следующие цифры: от 51% до 69% арабов (в зависимости от принадлежности к разным религиозно-политическим стратам) считают, что безотносительно от прилагаемых ими усилий они не смогут найти работу, соответствующую их уровню образования и квалификации; от 54% до 81% опрошенных недовольны состоянием учреждений образования и культуры в их городах и деревнях.
Отношение евреев к своим арабским согражданам с самого начала определялось недоверием. Даже после отмены в 1966 году режима военных администраций в арабских районах и, несмотря на регулярное участие арабских партий в парламентских выборах, государственная политика в отношении арабов строилась исходя из предположения об имманентно присущем им «конфликте ментальностей», то есть противоречии между самоидентификацией с Израилем и арабским миром. Так, согласно опросу, проведенному в 1995 году, в период после заключения мирного соглашения с Иорданией и ряда промежуточных соглашений об урегулировании конфликта с ООП, 31% евреев отрицали право арабов голосовать на выборах в Кнессет; 32,5% заявляли, что одобрили бы практику усиления надзора за большинством арабов в Израиле; почти 37% полагали, что Израиль должен использовать любую возможность для поощрения арабов к выезду из страны. Очевидно, что в последние годы, когда часть израильских арабов приняла участие в интифаде, когда арабские депутаты стали все чаще выступать с провокационными антиизраильскими заявлениями, когда около ста арабов — граждан страны были арестованы за пособничество террористам, отношение к ним со стороны еврейского большинства только ухудшилось. Негативное отношение к израильским арабам со стороны израильского политического истеблишмента, непонимание их подлинных нужд руководством Палестинской национальной администрации, безразличие лидеров арабских стран и западного мира — все это ставит арабское меньшинство Израиля в крайне тяжелое положение.
В этой ситуации исламизм оказывается едва ли не единственной силой, которая предлагает израильским арабам некий способ решения их проблем. При этом исламизм перемещает конфликт из светской сферы в религиозную и, тем самым, только затрудняет его разрешение. Крайне важно и то, что исламистская идеология полностью оставляет за бортом проблемы арабов-христиан и друзов, чьи интересы, таким образом, отодвигаются на ещё более дальний план. Так, более 62% опрошенных в 1995 году израильских арабов-мусульман заявили, что, по их мнению, исламское движение действительно выражает интересы арабов Израиля. Такого же мнения придерживались почти 24% арабов-христиан и более 21% друзов. 48% арабов-мусульман выразили готовность голосовать за исламский список на местных выборах. Рост популярности исламского движения способствовал как радикализации позиций политиков из других арабских партий, обеспокоенных возможной утратой голосов, так и появлению на общеизраильской политической арене арабских общественных деятелей, фактически не признающих права государства Израиль на существование. В позициях таких известных арабских деятелей как Азми Бишара, Ахмед Тиби, Мухамед Бараке, Абдул-Малик Дехамше заметна всё растущая готовность пропагандировать самые радикально антиизраильские взгляды. Можно вспомнить множество демонстративных заявлений представителей арабской израильской элиты о своей преданности Я. Арафату, их широко рекламируемых встреч с лидерами террористических организаций «Хизбалла» и «Хамас». На основании этих данных Дан Шифтан делает вывод о том, что «руководство арабской общины в Израиле считает полный отказ Израиля от контролируемых территорий, ликвидацию поселений и основание Палестинского государства лишь первыми шагами в куда более амбициозном проекте по полному уничтожению еврейского характера государства Израиль». Подобные настроения присущи не только политической элите: по данным социологических опросов, количество арабов, согласных с самоидентификацией «израильтянин», за период с 1995 по 1999 гг. снизилось с 63% до 33%; доля арабских граждан, испытывающих большую близость к евреям Израиля, чем к палестинцам на Западном берегу и в Газе, упала с 50% в 1995 до 35% в 2001 году. Почти на 11% выросла доля арабов, отрицающих право Израиля на существование в качестве еврейского государства, на 9% — отрицающих право Израиля на существование вообще. Опрос, проведенный в 2001 году, показал высокую степень вовлеченности арабских граждан в события интифады Аль-Акса: 43% опрошенных сказали, что участвовали хотя бы в одной из демонстраций протеста.
Даже те исследователи, которые склонны преувеличивать лояльность арабского меньшинства, вынуждены признавать, что за последние годы его отношение к государству заметно ухудшилось. Закономерен вопрос, обратимо ли это. Существует ли определенный «порог насыщения», дойдя до которого процессы палестинизации, исламизации и демодернизации арабского сектора снова изменят вектор развития и пойдут на убыль?
Представляется, что резерв противостояния исламизму в среде арабов-мусульман достаточно велик. Он может увеличиться под воздействием двух важных факторов. Первый — как ни парадоксально, создание Палестинского государства, которое не сможет и едва ли захочет помогать израильским арабам в таких вопросах, как борьба против дискриминации на рынке труда или создание культурной автономии. Вызванное этим разочарование может приблизить тот «порог насыщения», за которым маятник снова качнется от «палестинизации» к «израилизации». Второй (и главный) — продуманная политика израильского правительства по усилению позиций арабов, не поддерживающих радикальный исламизм.
Из всех существующих предложений по изменению политики правительства Израиля в отношении арабского меньшинства, от самых воинственных до самых либеральных, можно выделить три, которые предполагают кардинальные системные изменения. Это: трансфер арабов, введение военного режима в местах компактного проживания арабов и, с другой стороны, — отказ от еврейского характера государства и превращение его в «гражданское государство всех своих граждан». Все эти предложения очевидным образом представляются нереальными. Однако, помимо системных решений, существуют и решения ситуативного характера, и здесь у израильского политического истеблишмента имеется ряд весьма перспективных возможностей. Необходимо недвусмысленно провести отчетливую границу между жестким противостоянием антигосударственной деятельности исламских и иных радикальных организаций и обеспечением равных прав и возможностей для тех арабских граждан, которые лояльны по отношению к Израилю.
Сегодня ситуация, к сожалению, обратная: израильские арабы как нечто единое воспринимаются большей частью населения страны как досадная обуза. Достаточно сказать, что за всю историю государства Израиль ни один (!) представитель арабского меньшинства не входил в состав правительства, а в нынешнем составе Кнессета — кстати, впервые за многие годы ни в одной из неарабских партий, в том числе в Партии Труда и в леворадикальном блоке МЕРЕЦ, нет депутатов от арабского сектора.
До 1970 г. даже друзы и черкесы, служившие в израильской армии, не могли стать членами правящей партии МАПАЙ (партии Труда); арабов в партию Труда начали принимать лишь после 1973 года. Впервые арабский политик стал членом Кнессета от партии Труда лишь в 1981 году: им был учитель и профсоюзный активист мусульманин Хамад Хилайли. В 1984 г. по списку партии Труда в Кнессет прошел также лишь один представитель национальных меньшинств (Абд эль-Ваххаб Дарауше), в 1988 г. — опять лишь один (Наваф Масалха), в 1992 г. прошло три человека (мусульманин Н. Масалха, христианин Хана Хадад и друз Салах Тариф), в 1996 г. — два (Н. Масалха и С. Тариф), в 1999 г. — вновь Н. Масалха и С. Тариф. В 2003 г. партия Труда получила только 19 мандатов, и ни один из представителей национальных меньшинств по ее списку не прошел — впервые с начала 1980-х годов.
В леворадикальной партии МАПАМ (в 1992 г. она растворилась в блоке МЕРЕЦ) начиная с выборов 1951 г. всегда избирался один (и никогда не больше) араб-христианин или мусульманин. Исключение составил лишь Кнессет 9-го созыва (1977-1981 гг.), когда депутата-араба в списке МАПАМ не было. В МЕРЕЦе также всегда был один «образцово-показательный» араб: вначале Валид Садек, а потом — Хусния Джебара — первая арабская женщина-депутат Кнессета. Тот факт, что на последних выборах блок МЕРЕЦ получил лишь 6 мандатов, оставил экс-депутата Хуснию Джебару за порогом Кнессета. Теперь и в МЕРЕЦе нет депутатов-арабов.
В 1977 г. в Кнессет прошло леворадикальное движение Шели (получило два мандата). Одним из их депутатов был уже упоминавшийся Валид Садек. В центристской партии Даш в 1977-1981 гг. из пятнадцати депутатов было два друза: З. Атаси и Ш. Асад. З. Атаси был избран еще раз по списку «Шинуя» (наследника партии Даш) в 1984 -1988 гг. Больше представителей национальных меньшинств среди депутатов от центристов не было и нет.
В Ликуде никогда не было депутатов-арабов; в 1977, 1981 и 1984 гг. от Ликуда избирался друз А.Н. эль-Ядин, в 1992 г. — друз Асад Асад, в 1999 г. — друз Аюб Кара, в 2003 г. от Ликуда прошло два друза (Магали Вахаба и Аюб Кара). Больше депутатов от национальных меньшинств в правых и правоцентристских партиях не было.
Как уже говорилось, в израильском правительстве никогда не было министров-арабов; Э. Барак в 1999 г. в первый (и пока последний) раз назначил министром друза. Салах Тариф — депутат от партии Труда — стал министром без портфеля. Начиная с 1971 года, когда депутат от МАПАМ араб-мусульманин Абд эль-Азиз Зуаби был назначен заместителем министра здравоохранения, на должностях заместителей министра работали несколько представителей национальных меньшинств.
С подобной дискриминацией едва ли можно и нужно мириться. Конечно, Азми Бишара или Абд эль-Ваххаб Дарауше вряд ли захотят и вряд ли будут приняты в ведущие израильские партии, но те арабские политики, кто не скомпрометировал себя антиизраильскими действиями, получат хороший шанс. Особенно большие возможности такая политика даст молодым арабским лидерам, которые мечтают потеснить сегодняшнюю элиту. Во всяком случае, если произойдет разделение арабских политиков на «радикалов» и «умеренных», причем «умеренные» будут иметь всевозможные преимущества, это станет хорошим шагом вперед. Убедить израильские партии предоставлять арабам больше проходных мест — сложная задача. И все же, если будет принято соответствующее решение и проявлена политическая воля, то продвижение в этом направлении представляется вполне реальным.
Другим шагом должен стать анализ всех невыполненных обещаний, которые были даны арабскому сектору израильскими лидерами в ходе нескольких последних избирательных кампаний. Возможно, имеет смысл принять и некоторые требования арабского меньшинства в культурной сфере. Лояльные Государству Израиль арабы должны перестать чувствовать себя гражданами второго сорта! Важнейшим моментом является переориентация израильской полиции и служб безопасности, которые сегодня предпочитают не вмешиваться во внутриарабские «разборки»; перед ними должна быть четко поставлена задача защищать умеренно настроенных арабов от экстремистских организаций. Тот факт, что в ходе муниципальных выборов в Иерусалиме осенью 1998 года израильские силы правопорядка «не заметили» произвола боевиков палестинских спецслужб, фактически блокировавших избирательные участки в населенных арабами районах столицы Израиля, нельзя не признать весьма и весьма огорчительным.
В течение длительного времени в арабской элите существовало вынужденное понимание, что будущее арабского меньшинства зависит от того, насколько оно примет основные принципы проживания в еврейском государстве. За прошедшие годы ситуация значительно изменилась, и преобладающими в арабском секторе стали именно антиизраильские настроения. Учитывая демографические тенденции, именно от того, насколько лояльны Израилю будут проживающие на его территории арабские граждане, зависит само выживание государства Израиль. К сожалению, обсуждение выводов Комиссии Т. Ора в израильских СМИ превратилось в не более чем смакование пикантных подробностей, касающихся тех или иных высокопоставленных политиков и полицейских. Вместо этого необходимо постараться понять, каким образом можно вывести из кризиса отношения между двумя основными группами населения страны — евреями и арабами. Будет крайне обидно, если именно эта, пожалуй, самая важная часть отчета Комиссии окажется проигнорированной.