Главная Открывают двери автозаков. Леша Поликовский изучал вопрос. Заставляют людей к машинам ползти. Рисуют на спинах красные кресты, выливают на голову белую краску, что вот эти люди говорили на белорусском языке, чтобы когда их привезут в изоляторы, их там били особенно сильно и жестоко. Людей в автозаках, — сообщает Юля, — укладывают на пол, — по ним ходят, их утрамбовывают. Задержанные истекают кровью. Выходит президент… Ну, вы знаете, убили Бондаренко Романа Игоревича. Убили титушки. Убили во дворе, жестоко избили, ударили головой о металлическую конструкцию, бросили в бусик, увезли — раз! — умер. Кто у нас выходит спикером по поводу… кто у нас оплакивает гражданина Белоруссии? Прямая речь товарища Лукашенко: «В этих дворах одни вывешивали эти ленточки белые с красным, а вторые ходили и срезали, кто не приемлет. И вот когда одного из них взяли, приехал наряд. А это человек был травмирован, и был он в нетрезвом состоянии, что признано сегодня. Заключение предоставил Следственный комитет. Они всё это выложили». А дальше они говорит, как они взывали скорую помощь, как они заботились об этом гражданине Беларуси.
Хочу всем показать. Вот заключительный диагноз Романа Игоревича Бондаренко. Я благодарен тем людям, которые нам его передали. Этанол крови — 0%. То есть президент… ну, какой он президент? Этот условно-досрочный президент, просто лжец. Вот реальный анализ Романа Игоревича Бондаренко, царствие ему небесное. Он даже после смерти пытается исковеркать его судьбу, как сейчас пытается исковеркать судьбу своего народа. Юля Мартовалиева, она же Софья Демина сегодня передает: опять помечают краской. Там, где мемориал Романа, избивают детей и затаптывают цветы, пытаясь уничтожить эту память. Но на улицы, кто вышел? Старики перестали пускать, уговаривать молодежь, и идут сами. Такого единения, такой выдающейся гордости за свой народ, конечно, давным-давно, наверное, не испытывали в самом центре Европы, когда старики, защищая молодых, которых бьют нещадно, вышли с лозунгами, с плакатами, с прекрасными. Между прочим, очень остроумными. Там был и серьезные: «Я/Мы — Рома», «Нет лжи, насилию, беззаконию!», «К трибуналу карателей ОМОНа!», «Картофельный пюрер идет по трупам», «Сила в правде» — идут старики с этими лозунгами.
Я думал, вот у меня идея была, когда я сегодня ехал на эфир к тебе: ведь кто-то додумается сейчас снять небольшой, но хорошо оборудованныхй офис в городе Нюрнберге, и, не дожидаясь окончания процесса в Белоруссии, уже там будет потихонечку начинать Нюрнбергский процесс.
И.Воробьева― Уже пора.
Д.Муратов― Пора. Полно свидетельств, полно документов. Их надо систематизировать. Надо вызывать свидетелей, надо их опрашивать. К тому времени, когда туда привезут или в Гаагу (всё неподалеку, маленькая Европа), много уже чего было готово. Но представляешь каждый день читать: «Нюрнбергский трибунал о деятельности Лукашенко сообщает:»
И.Воробьева― Я бы следила за этим онлайном.
Д.Муратов― Следили бы, да? Давай заведем.
Уж всяко лучше, чем в Беларуси.
