Шабтай Азриэль, News First Class - NFC, 23.12.2007[/url]
После того, как юридический советник правительства Мени Мазуз принял решение по делу президента Моше Кацава, в БАГАЦ было подано несколько апелляций. 15 и 17 июля эти апелляции были рассмотрены, причем председателем расширенного состава Верховного суда была Дорит Бейниш – несмотря на то, что Мазуз обязан был отстранить ее, так как в те дни решалась судьба обвинительного заключения против ее супруга.
22 июля 2007 года журналист Йоав Ицхак потребовал отстранить Бейниш из-за вопиющего столкновения интересов. В тот же день и автор этой статьи обратился к министру юстиции с подробным описанием сложившейся в БАГАЦе ситуации. На мое письмо ответа не последовало, а вот апелляция Йоава Ицхака была отклонена без рассмотрения 24 июля. Свое решение трое судей мотивировали весьма туманно и путано, но главное, что среди них был временно исполняющий обязанности верховного судьи Узи Фогельман.
Последний момент важен потому, что не кто иной, как Дорит Бейниш, должна была решить, останется ли Фогельман в составе БАГАЦа или же уступит место кому-то другому. Таким образом, участие Фогельмана в отклонении апелляции Йоава Ицхака выглядит еще более вопиющим нарушением норм, чем председательство Дорит Бейниш в расширенном составе БАГАЦа, принимавшим решение по апелляциям против Мазуза, от которого завесила судьба ее супруга. Тот факт, что Фогельман не потребовал самоотвода, уличает его в грубом нарушении этических норм (оговоренных действующим законодательством) и не позволяет дальнейшее исполнение им обязанностей судьи.
29 июля автор этих строк подал жалобу на Фогельмана министру юстиции. Параллельно было отправлено письмо в комиссию по назначению судей, которая должна, по моему разумению, во-первых, отклонить его кандидатуру, во-вторых, не допустить участия в обсуждении и голосовании госпожи Бейниш, так как даже проголосовав против других претендентов на место в БАГАЦе, она увеличила бы шансы Фогельмана.
Фогельман ответил 30 июля, но письмо по непонятным причинам дошло до адресата только на прошлой неделе. Вначале я не поверил своим глазам, но слова свидетельствуют сами за себя.
В своем ответе Фогельман приводит три аргумента.
Во-первых, он процитировал прецедентный приговор о том, что судья должен попросить самоотвода, если возникает подозрение в столкновении интересов. Этим он укрепил мои доводы, изложенные в письме комиссии по назначению судей. Спасибо, господин Фогельман, вы мне очень помогли.
Во-вторых, он утверждает, что будучи дежурным судьей, оказался в составе коллегии, отказавшейся рассматривать апелляцию Йоава Ицхака. Получается так, будто у него не было иного выхода, и дежурство обязывало его к участию в коллегии. Любопытно, а если бы на столе оказалась апелляция против него самого или членов его семьи, судья Фогельман тоже не нарушал бы заведенного порядка?
В-третьих же, Фогельман пишет, что никто не потребовал, чтобы он попросил самоотвода. Именно на эту его позицию я и обратил внимание членов комиссии по назначению судей. Судья не должен ждать, пока кто-то попросит его не участвовать в проблематичном слушанье. Фогельман должен был самостоятельно принять решение, руководствуясь действующим законодательством и им же самим процитированным прецедентным приговором.
Таким образом, повис в воздухе вопрос о том, что понимать под "подозрением в столкновении интересов". Если Фогельман полагает, что в описанных выше случаях такого подозрения не было, если он не осознает своей зависимости от Дорит Бейниш и не понимает щекотливого положения своей начальницы с подследственным супругом, то способен ли он вообще быть судьей? Грубо говоря, хватает ли у него житейской мудрости, необходимой для члена коллегии Верховного суда?
На основании всего этого я попросил членов комиссии по назначению судей хорошенько подумать, прежде, чем голосовать. В прошлом эта комиссия доказала свое упрямство, когда назло общественности в состав БАГАЦа были введены Эльяким Рубинштейн и Эдна Арбель. Общественность отреагировала недоверием к высшему органу судебной власти. Никогда еще рейтинг БАГАЦа не падал в нашей стране столь низко. Извлекла ли комиссия урок? Об этом мы узнаем на ее очередном заседании в феврале будущего года.